Когда в первый день сентября тело Хелены нашли в речном пороге, все вдруг затихли. Такая замечательная девочка. Как она могла просто взять и умереть — для всех это было за гранью понимания. Их милая клубничная Хелена.
А пока еще не настал этот роковой момент, не произошли события, повлекшие за собой трагическую неизбежность, пока все было хорошо, Хелена стояла, опершись на прилавок. Иногда она ныряла под стол, чтобы достать еще немного корзиночек с клубникой. День стоял жаркий и пасмурный, но ягоды буквально разлетались. Каждый, кто заходил в универсам, заодно прихватывал и корзиночку клубники.
Хелена с интересом наблюдала за людьми и припарковавшимися поблизости автомобилями. Живое общение ей нравилось куда больше, чем работа в поле, вдалеке от разговоров. Ларек был окошком, своеобразным проводником в мир событий Хартолы. Одни пришли вместе, другие поодиночке. Этот дуется, тот веселится, там кого-то обсуждают. Еще из ларька было удобно разглядывать парней. Но хартольские рыцари не привлекали Хелену в том смысле, какой она вкладывала в понятие «привлекательность». По мнению Хелены, настоящая привлекательность — это когда тебе становится нечем дышать, ты начинаешь ловить ртом воздух и пожирать Его глазами. Вот такого-то с Хеленой никогда и не случалось. Местные парни только и знали, что возиться со своими мопедами да гордиться жалкими тремя волосинами над верхней губой. Книг они в руках не держали, зато держали пиво — напоказ, прямо на торговой площади. Они пили и громко сплевывали, ожидая, что девчонок такая крутость сразит наповал.
Хелена съела все помятые клубнички на дне ящика и снова принялась наблюдать за людьми, приходящими и уходящими. Хотя, если уж совсем честно, она все время чего-то ждала. Что нечто особенное, уникальное случится с ней именно этим летом — и все изменится по щелчку пальцев. Мрачные тучи за пару часов успели долететь до магазина и замереть прямо над ним. Местами проглядывало солнышко, но погода была давящей, весь день напрашивался дождь. Еще чуть-чуть — и громыхнет так, что мало не покажется. Хелена оглядела стоящие перед ней корзиночки с ягодами. Если повезет, она успеет продать их до дождя. Вдруг зачесался глаз, Хелена потерла его правой рукой и увидела ресничку на указательном пальце. У ларька никто не стоял. На парковке тоже почти никого не было. Хелена осторожно переместила ресничку на кончик большого пальца, следя за тем, чтобы ветер не унес ее раньше времени, затем закрыла глаза и сдула сама. Выполняя этот детский ритуал, она думала о своем заветном желании. Чтобы скоро случилось нечто волнующее и исключительное.
И когда в тот предгрозовой послеобеденный час у ларька с клубникой остановился незнакомый автомобиль, Хелена прямо извелась от любопытства.
Часть II
27 ИЮНЯ, ЧЕТВЕРГ, ХЕЛЬСИНКИ
— Случай специфический, — произносит Йоки и замолкает. Они приехали в Пикку-Хуопалахти, чтобы начать выяснение обстоятельств смерти. — Причина: утопление. Вода найдена в легких и желудке. Есть признаки асфиксии. Одежда почти сухая, поэтому, скорее всего, в резервуар с водой поместили только голову жертвы. Это подтверждают и обнаруженные на шее синяки. Субъект применял силу, жертва явно сопротивлялась. Довольно неприятный способ умереть. Утопление, еще и кое-какая деталь на крайне чувствительном месте, — продолжает Йоки и делает взмах рукой, приглашая Яна взглянуть.
Ян выдыхает. Вот и зацепка. Теперь ему не составит труда погрузиться с головой в работу и не думать о вопросе Хейди, не думать о маме. Она и так в основном дремлет и отдыхает — он бы не знал, чем заняться у ее кровати.
Йоки приподнимает белую ткань, накрывающую окоченевший труп на столе для аутопсии.
— Взгляни-ка, — предлагает Йоки совершенно спокойно. Это человек, в голосе которого нет вообще никаких оттенков. Все нейтрально и по сути, по-Дайверски.
Ян прослеживает путь руки судмедэксперта — и резко отворачивается. Какая гадость. Йоки указывает прямо на промежность мужчины. На синеватой мошонке жертвы — большой кровавый след, с момента смерти уже успевший немного потемнеть. Справившись со своей первой реакцией, Ян снова смотрит на пострадавшее место и понимает, что за этим шрамом тоже стоит какая-то логика. Он присматривается к трупу еще внимательнее.
— Клеймо. Это же клеймо, — озвучивает Ян свои мысли.
— Не успело зажить. Было сделано наживую, и я бы сказал, что мужчина умер почти сразу после клеймения. Rigor mortis[17] толком не началось, когда мы обнаружили тело, и, принимая во внимание степень окоченения на данный момент, можно предположить, что смерть произошла между пятью и шестью часами утра, — делает вывод Йоки, глядя Яну прямо в глаза.
— То есть труп оставили у Королевских ворот около шести утра. Его нашли менее чем через час, — подсчитывает Ян. — Топили тоже в окрестностях Королевских ворот.
— Если интересует мое мнение, то этот случай не совсем обычный. Субъект хотел, чтобы труп нашли. Хотел оставить его у всех на виду. И, что особенно интересно, на трупе есть метка, — размеренно рассуждает Дайвер, пока Ян с разных ракурсов снимает на телефон клеймо.
— Так, — бормочет Ян. — У нас есть тело и тот, кто посчитал нужным оставить на этом теле свою визитку.
Он вновь поворачивается к омерзительной клейменой промежности, на которой в момент смерти было настоящее месиво. Жар железа подпалил волоски около шрамов. Ян нагибается рассмотреть поближе. Он задерживает дыхание, чтобы не вдохнуть ртом или носом источаемое трупом зловоние.
— Мне одному это напоминает корону или что-то подобное? — спрашивает Ян у Дайвера, кивая на клеймо.
— Нет, я тоже так решил, — соглашается Дайвер. — На мужчине выжгли корону. И затем утопили.
— М-м-м… — бормочет Ян.
— Скоро получу результаты анализа крови, вдруг обнаружатся следы наркотиков. Покойник — человек высокий и для своих лет в очень хорошей форме. На теле нет обширных увечий, поэтому вопрос в том, как именно мужчину застали врасплох и заманили в ловушку. Я бы поставил на электрошокер или наркотики. За исключением синяков на шее, следов борьбы на теле нет, — подытоживает Дайвер и смотрит на часы. — Обед в самом разгаре. Сегодня в меню бефстроганов. Выход, думаю, найдешь сам, — бросает он, стремительно разворачивается и идет к коридору.
Ян усмехается, потряхивая головой. Только патологоанатомы обладают способностью моментально переключаться на мысли о еде после того, как пару часов покопаются в трупе. Йоки тот еще шельмец, но ему все простительно.
— Отчет сам занесу, — по-деловому добавляет Йоки, стоя в дверном проеме и не глядя на Яна.
Ян кивает и остается один посреди камер с трупами. Люминесцентная лампа еле заметно помигивает на потолке. В остальном — полная тишина.
Ян смотрит на камеру, в которой вскрытия дожидается только что положенное Дайвером тело. Перед глазами до сих пор то кошмарное клеймо. Изображение короны. А труп нашли у Королевских ворот. Это должно символизировать власть? Род? Наследование? Возможно, жертва была крупной шишкой — или стремилась ею стать.
