— Судя по тому, что Ваша машина превратилась в кусок металла, то очень. Главное, что живы.
Когда мы приехали в больницу, меня спросили, кому можно позвонить. Единственный номер, который сегодня я запомнил наизусть, был номер Вероники. Сотни звонков отпечатали цифры в подсознании.
Продиктовав цифры, меня повезли на обследования.
Ника
Настойчивый звук телефона заставил дотянуться до него и ответить на звонок.
«Кому в три утра не спиться», — подумала я.
— Здравствуйте. — дежурный женский голос. — Вас беспокоят из областной больницы.
Сначала я подумала, что я, возможно, луначу и мне это сниться. Но больно ущипнув себя за руку, поняла, что это реально.
— Простите, но я не понимаю.
— Львинский Антон Сергеевич дал Ваш номер телефона. Он попал в аварию и сейчас находится у нас. Необходимо привезти чистые вещи и гигиенические принадлежности.
— Подождите, что? — я вскочила с кровати. — Как он? Что с ним?
Несмотря на его паскудный характер, я все равно за него испугалась.
— Жив. Сейчас повезли на обследования. Так Вы вещи сможете привезти?
— Да, конечно. Скоро буду.
Я носилась по комнате, как угорелая, пытаясь найти свою одежду, а потом одеваясь, случайно задела рамку, стоящую на столе, уронила ее на пол, с грохотом разбив.
— Ника, какого черта? — вошла ко мне разозлённая тем, что ее разбудили, Геша, а я пронеслась мимо неё, вспоминая, где оставила ключи от квартиры Львинского.
— У тебя же должен быть номер Астахова! — я с безумием подбежала к ней. — Дай мне его.
— Да объясни же ты, что случилось?! — она остановила меня, схватив за плечо.
— Антон попал в аварию, мне нужно привезти ему вещи в больницу, но я не хочу и не буду копаться в его шкафах. — вспомнив ситуацию с фотографиями, сказала я. — Пусть это лучше сделает Дмитрий.
Она пару секунд смотрела на меня, не понимая, в серьез я это говорю или нет. А потом ушла в комнату.
— Вот номер. — она протянула мне свой телефон.
— Спасибо! — я поцеловала ее в щеку и выбежала из квартиры.
Все происходило настолько быстро, что походило на абсурд.
Астахов, на мое удивление, довольно быстро взял трубку. Описав ему все в двух словах, договорилась встретиться на квартире у Антона. Слава Богу, в городе не было пробок, поэтому я очень быстро доехала.
— Скажи мне ещё раз спокойно, что тебе сказали? — спросил он, собирая в сумку вещи Львинского.
— Сказали, что Антон попал в аварию и нужны вещи. — я присела на диван. — А ещё, что он жив и его везут на обследования.
— Надо будет вытаскивать его из этого гадюшника и везти в нормальную клинику. — презрительно ответил он, идя в ванную.
— Что за идиотское мышление? — недовольно спросила я. — Почему, если больница государственная, то это гадюшник?
— А ты видела хотя бы одну нормальную государственную поликлинику? — он положил зубную щётку, пасту в сумку.
— Видела. — я скрестила руки на груди. — И прекрасно знаю, что там могут работать врачи от Бога.
— Даже не хочу продолжать эту тему. — он отмахнулся от меня, как от надоедливой мухи. — Ты поедешь со мной или нет?
С одной стороны мне совершенно не хотелось видеть бесящую физиономию Антона, но с другой, я все-таки за него переживала. Тревога взяла верх и я согласно кивнула головой.
По пути Дмитрий заехал в магазин, докупив недостающие вещи.
Зайдя в больницу, никак не могли добиться внятных ответов от женщины, сидящей на дежурном посту. Она на все вопросы отвечала:
— Скоро выйдет врач и все расскажет.
Устав бороться, мы сели на стулья, стоящие рядом со стеной.
Астахов сделал несколько звонков и, облокотившись затылком на стену, закрыл глаза. Более внимательно рассмотрев Дмитрия, не могла понять, что в нем зацепило Женьку.
Средний рост, худощавое телосложение, рыжие волосы, зачесанные к верху, лёгкая щетина, татуировки, занимающие всю поверхность правой руки и круглая серьга в левом ухе.
Возможно, для девочки-подростка его внешность была идеальной, но для взрослой девушки…
— Людочка, кто спрашивал про Львинского? — добрый голос врача послышался сбоку. Мы одновременно поднялись со стула и побежали к нему. — Успокойтесь, с ним все в порядке. Несмотря на жуткую аварию у него лёгкое сотрясение головного мозга, перелом коленного сустава правой ноги, ну и небольшое рассечение носа с губой. Как говорится, до свадьбы заживёт.
— Мы можем его перевести в другую клинику? — нервно спросил Астахов.
— В этом нет необходимости. Пару дней он полежит у нас, в потом можете забирать его домой, при условии соблюдения постельного режима.
Я импульсивно усмехнулась, понимая, что Львинский просто так будет не готов отлёживаться дома.
Антон
Пару дней в этой больнице показались мне сущим адом.
Я практически ничего не ел, потому что то, что здесь готовили, было невозможно запихнуть в рот. Практически не спал, потому что платные палаты были заняты, а мой сосед — старый дедушка по ночам так заливисто храпел, что мне хотелось выйти из окна.
Когда сегодня меня забрал Дима, я был безумно счастлив, что это все закончилось.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил он, помогая мне залезть на заднее сиденье.
— Хочу вымыться, нормально поесть и выспаться. — пробубнел я, откинувшись на мягкое кресло. — А так терпимо.
— Насчёт еды можешь не волноваться, Вероника с раннего утра усердно трудится на твоей кухне. — он усмехнулся и завёл двигатель.
— Что? — удивленно спросил я, забыв, что сам дал ее номер медсестре.
— Она сказала, что даже не смотря на твое отвратительное поведение, она не может оставить тебя без нормального питания. — он язвительно улыбнулся, смотря в зеркало заднего вида.
— Неужели София не могла никого найти вместо ее? — фыркнул я, хотя на самом деле был рад, что она не ушла.
— Так ты же ее сам уволил. Или сотрясение выбило это из твоей головы?
— А кто работает с отелями? — я быстро выпрямился, испугавшись, что именно сейчас дело моей жизни летит в тартарары. Я на самом деле забыл, что уволил своего помощника и просил Лешу найти другого.
— Сядь нормально и успокойся. — уже более серьезным голосом сказал Астахов. — Сейчас там работает Лёха. Надеюсь, ему ты доверяешь?
— Да. — фыркнул я, отвернувшись к окну.
Когда мы подъехали к дому, Дима вытащил из багажника инвалидное кресло, помогая мне в его залезть.
