Эрих Вальц… Эрих предлагал очень привлекательный с определенной стороны вариант. С помощью ритуала мы зачинаем ребенка, который станет шансом семьи на выживание, потом мне стирают память и закидывают туда, откуда я пришла. На самом деле, я чуть не согласилась — лицо Котова, непривычно смотрящее на меня без равнодушия, затмило разум на миг. Но первое же «сестричка» стало ушатом холодной воды. По факту, здесь он — мой брат-близнец, что сразу ставило крест на этом варианте.
Непривычная тишина вокруг заставила вынырнуть из мыслей — на меня смотрело пять пар взволнованных глаз. Слабо пожимаю плечами — не знаю, что говорить.
— Все хорошо? — Ксэр принюхался, шевельнув ушами.
— Да, просто… слишком много мыслей в голове. Не знаю, что с ними делать…
— Может поделитесь? — что ж они так пристально смотрят, а?
— Слишком много всего. Начиная от всей этой истории с мирами и заканчивая положением моей семьи. Еще и ситуация с братом всплыла…
— А он жив? — Канто сел, показываясь над плечом дракона. — Говорили же… я не хочу пересказывать сплетни, но всякие слухи ходили… Вы же не хотите проводить этот ритуал, «Слияние крови»?
— Были мысли, но это… по моральным причинам неприемлемо, — рыжий облегченно выдохнул, опускаясь обратно.
— Вы который имеете в виду? — Дженталь свел светлые брови. — Когда объединяют две очень отдаленно родственные семьи или с кровосмешением? Для первого вроде у Вальц нет подходящих вариантов, а второй… Сейчас в меня полетят упреки, но я не понимаю, в чем проблема, если речь идет о выживании рода.
— Все, Дженталь, мы поняли уже, что эльфы те еще больные на голову существа и извращенцы.
— Вот сейчас это было зря, — протянул остроухий, начиная вставать.
— Тихо, без рукоприкладства. Не можете сосуществовать спокойно — по разным углам разведу. Как мальчишки, честно. И наказывать вас придется как мальчишек.
— Розгами? — предложил наг, которого перепалки двух двуногих долгожителей тоже страшно утомляли.
— Без сладкого на неделю и на два часа голыми коленками на горох в угол, — я со странным издевательским удовольствием наблюдала за возмущением на лицах, которое они не смогли сдержать.
Были у них маленькие слабости, которые не бросались в глаза, но о которых знала прежняя Элина Вальц. Дженталь оказался тайным сладкоежкой, благо эльфийский обмен веществ позволял ему питаться чем угодно, но не было заметно, что у блондина определенная сахарная зависимость. У Кетайро оказались до смешного чувствительные колени. А чтобы никому не было обидно — наказание будет одинаковое. Как в детском саду.
— Не понимаю вашего возмущения. Наказание сообразное поведению. В одном из обжитых мной миров я слышала чудесную фразу. «Первые сорок лет детства мальчика самые тяжелые». У долгоживущих рас, полагаю, этот срок пропорционально растягивается.
— Может Вы не будете нас наказывать? — по моим бедрам синхронно скользнули две ладони.
— И как мне вас тогда воспитывать? — несильно шлепаю по наглым рукам, заставляя убрать их.
— Добрым словом, — Дженталь по-кошачьи трется щекой о плечо, выдыхая мне эти слова на ухо.
— И лаской, — Кетайро отзеркаливает его действия.
— Феноменальная напористость и не менее феноменальная наглость, — изумленно выдыхает Саахаши, разглядывая дракона и эльфа.
Мне остается только закатить глаза, глядя на их умижмки. Главное не поддаваться, только не вестись на красивые лица и повадки нашкодивших котов. Потому что если я дам слабину — я буду прогибаться под них и потом. А я не уверена, что смогу влиять на них чем-то кроме авторитета, полученного прежней Элиной, и «ошейника». Но последний — вообще крайнее средство. Не хочу получить полный гарем врагов.
— Знаю я вас, — пресекаю попытки уговорить, — один раз вам уступишь — потом вообще ни во что ставить не будете.
— Вы слишком плохо о нас думаете, — Канто странно улыбается. — И я сейчас даже не про себя говорю, я в нашей матриархальной культуре воспитан. На родине Дженталя и Ксэра придерживаются покорности судьбе, насколько я знаю. Мол, если судьба занесла тебя куда-то, постарайся устроиться там наилучшим образом.
— В случае с гаремом — постарайся стать любимым мужем? — приподнимаю брови.
— А я разве не уже? — эльф дергает острым кончиком уха, а я вместо ответа шутливо отвешиваю ему подзатыльник, как и ехидно оскалившемуся дракону.
— А остальные?
— Ну, с Кетайро все понятно. С Саахаши, кстати, тоже. Общество нагов также матриархально, а по жестокости порой не уступает эльфийскому, прошу прощения, если кого-то задел. Поэтому для многих человеческие гаремы представляют собой благо. По поводу… Таарэ, верно? По поводу гиппокампуса ничего не скажу, они мало изучены. Объективно, взбрыкнуть может только мерфольк, они свободолюбивые одиночки. Но никаких серьезных проблем с ними не было, насколько я знаю.
— Откуда ты столько знаешь?
— Семейное воспитание, — по лицу рыжего пробежала странная тень. — Я всякого наслушался и начитался. О покойных, конечно, или хорошо или никак…
— Или ничего кроме правды, Канто. Что было дома?
Парень сначала зажался, думая, стоит ли рассказывать, а я гадала, что же там такое происходило. Легонько пихаю красноволосого, намекая поменяться местами с парнем, тот отодвигается. Рыжий прижимается к моему боку, утыкаясь в плечо:
— На самом деле, я был очень рад, когда матери пришлось меня Вам отдать. Просто… я не знаю, как об этом рассказывать. Карден Сайлут не зря прозвали «второй сумасшедшей Каррэ», если хотите знать.
— Каррэ? Это не та мифическая «праматерь» всех семейств, которая родила по дочери от каждого из своих сыновей? — обнимаю Канто, гладя по медным кудрям.
— Она. Мне почти не досталось, она таскала в спальню в основном старших братьев и сестру, а меня планировала начать подкладывать под деловых партнеров. Не успела. Миэрта умудрилась публично Вас оскорбить, матери пришлось отдавать меня в качестве виры. И я этому несказанно рад.
Голова гудела от обилия информации, факты никак не хотели укладываться в сознании. Поэтому я решила в очередной раз отложить мысли на потом. Просто крепко обняла рыжего под странно-понимающими взглядами остальных мужчин. Интересно, у кого какая история? Чувствую, меня ждет еще много открытий.
Глава 11
В лежачем темпе я выдержала еще неделю, просто потому, что слабость не проходила и мне постоянно хотелось спать. Я даже питалась не слишком охотно, из-за чего заслужила ряд обеспокоенных взглядов, даже от Мирены, которая по зеркалу закатывала глаза, говоря, что это не слишком удивительно — как только я начинала хоть как-то восстанавливаться, я тут же тратила накопленную энергию.
— Я тебе что велела делать?
— Да помню я, — меня вновь знобило, — но лежать бревном я тоже не могу. Надоело.
