— При них? — сглотнув, спрашиваю я.
Чувствую, как начинает учащённо колотиться сердце.
— Нет, — усмехается Давид. — В этом нет необходимости. Они уедут. Да ты не переживай так. Тебе понравится. Это куда приятнее, чем твоя бывшая работа. По крайней мере, ничего не надо изображать. Это как раз не приветствуется. Для чистоты результатов и эффективной записи необходим твой настоящий кайф. Но записывать начнём не сразу. Прежде всего надо будет выяснить шкалу твоей чувственности. А пока они едут… — он кивает в сторону стола, — загрузи посуду в посудомойку и протри стол.
13. Полина
И действительно, спустя минут двадцать к дому подъезжает белый автомобиль типа "Газели", и из него выходит группа из пяти человек. Я вижу всё это из окна на первом этаже. Уже одетая во вчерашнюю одежду.
— Пойдём, — кивает Давид в сторону стоящей во дворе машины. — Представлю тебя.
Мы выходим во двор. На улице жарко. Солнечный полдень так и пышет духотой, но время от времени с далёких гор дует приятный ветер. Кругом спокойная зелень и размеренное пение цикад. На солнце откровенно печёт.
Двое из группы выбравшихся из машины людей выгружают из неё какие-то коробки и ноутбуки. На кузове изогнутые и сверкающие серебром фиолетовые полосы и надпись между ними "SIER. Science Center".
Давид шагает впереди. Походка тяжёлая, но упругая. Очень спортивная.
Невольно любуюсь его мощными плечами и широкой спиной. Он одет в плотно прилегающую стрейчевую футболку синего цвета, и в отличие от пиджака, она не прячет, а только подчёркивает рельеф его мышц. И странное дело, несмотря на то, что я по сути у него в плену, меня охватывает чувство уверенности в собственной безопасности. Идя за ним следом я понимаю, что с таким мужчиной не страшно вообще ничего. Когда он на твоей стороне, разумеется.
Почти все сотрудники компании Давида одеты в лёгкую бело-фиолетовую форму — рубашки-поло и штаны. Только один, мужчина лет пятидесяти, в очках и с чуть растрёпанными волосами, одет по-деловому — в светло-серые, тщательно отглаженные брюки и серую рубашку с фиолетовым галстуком, на котором виднеется та же надпись, что и на кузове автомобиля.
Он даёт какие-то указания двум стоящим в ожидании разгрузки сотрудникам, а завидев нас, с улыбкой выдвигается навстречу.
Подходим к дороге. Мужчины обмениваются крепким рукопожатием.
— Добрый день, Давид, — по-русски говорит мужчина, не без интереса поглядывая на меня. — Это — та самая девушка, о которой вы говорили?
— Добрый, Олег. Совершенно верно, — он поворачивается полубоком ко мне. — Подойди.
Подхожу, встаю рядом.
— Полина, — представляет меня Давид. — Олег Семёныч, руководитель отдела тестирования.
— Очень приятно, — смущённо отвечаю я, и закусываю верхнюю губу.
— Очень, конечно, красивая барышня, — говорит Олег. — Ваш выбор понятен, Давид. Ну, что ж, мы сейчас разгрузимся, занесём всё, куда вы скажете, настроим технику, подготовим всё для сбора медицинских анализов, и будем готовы приступить.
— Как долго всё это займет в этих условиях? — интересуется Давид.
Меня это тоже очень волнует.
— Трудно сказать, — чуть хмурясь, говорит Олег. — Часа в два, думаю, уложимся. Куда нам проходить?
— В дом, — отвечает Давид. — В комнату на втором этаже.
— Хорошо.
Спустя минут двадцать, меня приглашают в соседнюю с моей комнату. Всё это время я сижу внизу в волнительным ожидании, глядя телевизор, на котором Давид включил мне научно-популярный ролик о том, как собирают секс-ботов. Выглядит жутковато. Особенно тогда, когда эти роботы уже с глазами и зубами, но пока не обтянуты эластичной кожей. Скелеты из лёгких металлов и пластика, мышцы из гибких материалов, для имитации форм человеческого тела, множество микросхем и проводов.
Когда меня зовут, я уже немного на взводе. Давид, похоже, это замечает, потому что, провожая меня наверх, говорит:
— Не волнуйся. Аналог обычного похода в поликлинику. Только результаты анализов будут получены сразу, а не спустя неделю-две, — усмехнувшись, добавляет он.
И действительно, комната напоминает хорошо оборудованную медицинскую палату. Кругом различная техника, ноутбуки, какие-то компьютеры, колбы, раскладная кушетка и даже гинекологическое кресло. Оно меня особенно сильно смущает, учитывая то, что все сотрудники, которые теперь одеты в белые и светло-голубые халаты, шапочки и тонкие резиновые перчатки — мужчины. Не то, чтобы я особенно стеснялась, но… как-то не по себе.
Но ругаюсь я, действительно, напрасно. Анализы совершенно обычные — кровь, моча (на нервах еле-еле выдавливаю её из себя в прилежащем к комнате белоснежном туалете) и т. д. Вплоть до УЗИ, кардиограмму и измерения давления. Все данные, сотрудники, оказавшиеся врачами разных специальностей, заносят в ноутбуки, а ещё делают какие-то записи на планшетах.
На гинекологическом кресле меня осматривают дважды, и к моему глубокому облегчению, оба раза комнату покидают все, включая Давида. Остаётся только, собственно врач-гинеколог — суховатый и хмурый мужик лет тридцати пяти-сорока. Я, конечно, понимаю, что в этом доме камеры слежения наверняка понатыканы везде и всюду, но всё равно — психологически так мне намного легче.
В общем, временной прогноз Олега оказывается верен и спустя пару часов всё это наконец заканчивается, и меня отпускают принять душ, пока сотрудники Давида будут доделывать отчётные данные и сворачиваться.
С удовольствием остаюсь наедине с собой, без присутствия мужиков в белых и голубых халатах, которые меж собой говорят то по-русски, то по-английски, то по-французски.
Закрыв кабинку, подставляю лицо тёплым струям душа, тщательно промываю волосы, и ещё тщательнее подмываюсь, снимая невидимые, но психологически напряжные остатки чужого присутствия.
Давид пообещал мне, что зайдёт за мной через полчаса, когда они уже уедут. И с каждой минутой, несмотря на приятный душ, волнение моё всё нарастает.
Давид заходит в тот момент, когда я выхожу из ванной и нажатием кнопки закрываю за собой дверь. Наматываю тюрбан из полотенца на волосы и, повернувшись, замечаю присутствие другого человека в комнате. Резко вздрагиваю от неожиданности.
— Спокойно, — говорит Давид.
Прикладываю руку к груди, в которой бешено колотится сердце:
— Напугали меня просто.
Видя его внимательный взгляд, смущаюсь и запахиваю поплотнее халат.
— Хрень эту с головы сними и выходи.
Закусив верхнюю губу, раскручиваю и снимаю полотенце, встряхиваю влажными волосами, чуть их растрёпываю для объёма, и, положив полотенце на ковёр, выхожу следом за Давидом на площадку. Стоим оба босиком на мраморе. На Давиде только футболка и свободные светло-серые штаны с боковыми карманами.
