— У вас плотоядный взгляд, мисс Лоуренс. Вы заставляете меня краснеть, — пошутил он.
Я улыбнулась.
— Твоя улыбка это что-то необыкновенное, — призналась я.
— О чем ты?
— Она завораживает, знаешь?
Майкл смотрел с любопытством. Я добавила:
— От нее трудно увести взгляд. Это что-то сверхъестественное.
— Когда ты поняла это? — Гроуз стал особенно любопытным.
И я не увидела в том, казалось бы невинном вопросе ловушки. И ответила легко:
— Да с первой нашей встречи.
С хитрой улыбкой мужчина склонился ко мне для поцелуя.
Губами коснулся моих губ. Затем снова и снова. Ненавязчиво…
— Я никогда не замечал, чтобы моя улыбка производила на кого-то такой эффект. Но знаешь что… — улыбнулся Гроуз, заглянув мне в глаза. И, кажется, мои щеки загорелись. — Я замечал, как ты уводишь иногда от меня взгляд. Держишь себя в руках, что ли…
Я действительно попала в ловушку. В ловушку своих собственных заблуждений.
Не в улыбке Гроуза дело! Майкл сам по себе обаятелен. Любимец женщин потому, что он таков сам по себе…
У меня озадаченный вид, и Гроуза это всерьез развеселило. Тихонько рассмеявшись, он вновь коснулся губами моих губ. И на этот раз я ответила на поцелуй как-то растерянно и неуклюже.
Я проснулась рано утром. За окном уже был слышен шумный город: гудки машин в пробке; было слышно, как в складах по эту сторону улицы разгружались грузовые машины. Перекрикивались между собой рабочие.
Сняв с себя руку Майкла, я приподнялась на локтях.
Осмотрелась. И до конца осознав, где находилась, поднялась с кровати. Майкл не проснулся. А я, поправив ворот рубашки и пояс брюк, надела обувь и вышла из квартиры.
Я бы оставила Майклу записку, но в комнате не было предусмотрено ни листов, ни ручек.
Спустилась по ступеням. Вышла на крыльцо. Еще раз посмотрела на свои не глаженные рубашку и брюки. Одежда на мне выглядела не идеально, но в целом, не хуже чем у всех. Во всяком случае, в этом районе.
Я прошла вдоль шумных складов. Там кипела работа. Так что никто особенно не обратил на меня внимания, когда я срезала путь и прошла к центральной улице через третий склад.
С тоской и завистью заглядывала в утренние кафе и маленькие магазинчики вдоль улицы с кофе и пирожными, тостами и фруктами. Что ж, до Стилдона не далеко!
Я не планировала уходить слишком далеко, а просто хотела прогуляться вдоль шумной улицы. И так пришла к маленькой чистой площади, присев на одну из лавочек у фонтана. Площадь круглая. Лавочки фигурные. Повсюду цвели цветы.
Люди ходили тут и там. И вдруг я почувствовала что-то…
У фонтана заметно сбавила шаг молодая женщина. Совсем худенькая, в легком светлом пальто и с аккуратной розовой шляпкой на голове. Она остановилась, рассеяно озираясь. Я поднялась с лавочки, и ее взгляд устремился ко мне.
Возникло это знакомое чувство: будто мы с ней одного толка.
Она смотрела на меня с замешательством. Судя по всему, она впервые встретила себе подобного, но я-то нет.
Решив, что момент невежливо затянулся, она увела взгляд, пробормотав что-то вроде: «Простите».
— Постойте! — окликнула я, нагнав ее. Женщина остановилась, обратив ко мне осторожный взгляд карих глаз. Я не стала ходить вокруг да около и спросила прямо: — Из какого вы года?
Губы молодой женщины дрогнули. Она проронила едва дыша:
— Две тысячи семьдесят третий. Кто вы?
— Меня зовут Анна.
— Вайлет. Вообще-то, Кристин… Но здесь я Вайлет.
— А меня раньше звали Викторией. Но мне кажется, будет лучше, если мы будем использовать нынешние имена.
Имена здесь и сейчас, конечно, совсем не имели значения.
Важно было другое…
— Нам нужно поговорить, Вайлет, — сказала я.
— Я отвела дочь в школу и еще не завтракала, — Вайлет рассеянным жестом показала на кафе недалеко от фонтана.
— Только если вы меня угостите, — интонациями и взглядом даю понять, что денег у меня нет.
— Конечно.
Глава 7
Заняв столик на веранде кафе, мы с Вайлет заказали по чашке фруктового чая и пирожные.
— Вы знаете, что с нами произошло? — осторожно спросила она, подразумевая другое время и другую жизнь.
— Технически — нет. Однажды я получила другое тело и не свою жизнь и все, — тут же спросила: — Как давно вы здесь?
— С пятьдесят второго. Девять лет в целом…
— Я здесь с пятьдесят шестого, — прямо посмотрела на женщину с длинными каштановыми волосами с кокетливыми завитушками на самых концах. — Полагаю, ваши возвращения уже закончились?
— В прежнюю… жизнь? — понизив голос, взволнованно спросила она. Я кивнула. И та вдруг улыбнулась. — Боже, как же я счастлива хоть с кем-нибудь об этом поговорить! — Подняв взгляд к небу, глубоко выдохнула она. Казалось даже, что она сдерживала слезы облегчения. — За шесть первых месяцев было восемь переходов. Потом все прекратилось.
— Вам повезло, — задумалась я, опустив взгляд. — У меня их было только три. И я окончательно стала Анной…
— Я тоже смирилась и живу жизнь Вайлет.
— Ну и как вам эта жизнь?
Подошел официант. Поставил чай и пирожные на стол. Когда ушел, Вайлет сказала:
- Все сложно… Нельзя сказать, что жизнь стала лучше или хуже. Здесь она просто другая.
— Понимаю, — я поднесла кружку к губам, ощутив приятный аромат фруктового чая.
— В прошлой жизни я была авиаконструктором, — вдруг сказала она, и я резко обратила взгляд к женщине с милой розовой шляпкой на голове. Она сняла с рук белые перчатки и взяла кружку. — Мне было сорок два, когда на кухне своего особняка за бокалом белого вина я ощутила вкус пустоты и подлинного одиночества. У меня не было семьи. У меня не было детей. Не осталось никого, кто мне был бы дорог… Зато у меня было то, к чему я стремилась всю свою жизнь: моя работа, — протянула она с мрачной иронией. — В тот вечер я смирилась с мыслью, что буду одинока до конца своих дней. Хотя, многие бы сказали, что сорок два это не возраст.
Женщине передо мной было около тридцати. Учитывая то, что здесь она живет уже девять лет, стало быть, ее с двойником разделяло два десятка лет где-то…
— Как сложилась жизнь вашего двойника?
— Она не скучает, — загадочно улыбнулась Вайлет. — Кажется, моя обеспеченная жизнь ей пришлась по вкусу.
На моем лице тоже растянулась кривоватая улыбка.
— Мой двойник, вроде, тоже доволен жизнью, — протянула я.
