Еще чуть-чуть.
Главное. Удержать.
Наконец вампир оказался практически вплотную. И, собрав все, что прилетело мне от мужчины, и еще почти половину своего в сгусток, я метнула получившимся комком в Кристофа. Тяжело и больно, но больше ничего придумать не удалось. Князя словно смыло волной, развернуло в воздухе и… и ничего. Вампир завис в коконе мрака, легко опустился вниз и втянул в себя ту одуряющую мощь, что клубилась вокруг.
А у меня дрожали руки, пот струился по лбу, а все тело трясло и било судорогами.
Я осела вниз, почувствовав, как сильно кружится голова, потом разлеглась на полу и посмотрела в сторону князя. Мужчина стоял у стены, скрестив на груди руки, разглядывая. Плохо. Значит, только мне хреново. Невольно скривилась. Спустя пару вдохов Кристоф чуть склонил голову и уставился прямо в глаза. Дрожь пробежала по телу, стоило столкнуться с чернотой его взгляда.
— Подняться можешь? — спросил князь.
Я отрицательно покачала головой. Он издевается? Как дышать-то после такого можно?
— Тогда лежи, — разрешил он, все еще не двигаясь с места.
— Лежу, — согласилась сипло.
Интересно, тут за вредность доплачивают?
Князь открыл рот, чтобы сказать еще что-то, но затем, видимо, передумал и лишь непонятно дернул бровью.
Разглядывать вампира мне надоело лучей через десять. Мужик, конечно, красивый, но мне-то что? И я уставилась в потолок, считая трещины.
Раз, два, три, четыре, пять,
Вышла с князем воевать.
Шесть, семь, восемь, девять, десять,
Как бы тьмой ему отвесить.
Одиннадцать, двенадцать, тринадцать, четырнадцать,
Вот бы еще суметь отсюда живой выбраться.
Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать…
Эээээ… Двадцать… Двадцать, двадцать, двадцать, двадцать…
— Знаете рифму к слову двадцать?
Он вздрогнул, тряхнул головой и посмотрел на меня, как на проклятую богами. Я же продолжала ждать.
— Двенадцать, — наконец ответил ошарашенно.
Спасибо, очень помогло.
— Нет, числа не подходят. Еще варианты?
Вампир задумался. Действительно задумался, видимо, серьезно подошел к решению вопроса. Странный такой…
— Домочадцам, — спустя пару лучей последовало следующее предложение.
Теперь задумалась я.
Пятнадцать, шестнадцать, семнадцать, восемнадцать, девятнадцать, двадцать…
Чтобы страдали все домочадцы…
Чушь какая-то.
Чтобы прихлопнуть всех домочадцев…
Нет. Неинтересно.
Чтобы замучить всех домочадцев…
Тьфу! Домочадцы — плохое слово.
— Еще что-нибудь? — выгнула бровь, дышать получалось уже легче.
— Тунеядцам, — ответил мужчина так быстро, словно все это время продолжал размышлять.
Тунеядцам, тунеядцам… Нет, тоже плохое слово. Разочарованно вздохнула. Не быть мне великим поэтом, эх, не быть. Да и князю, судя по всему, тоже не светит.
— Вы не поэт, — я снова повернула к мужчине голову. Князь приближался ко мне.
Тоже хочу встать! Кадиз, ну где здесь справедливость? М-да, глупый вопрос, разумеется.
— Конечно, — утвердительно кивнул вампир, огибая белую кляксу на полу, — я — ученый.
— Оно и видно. Ни капли фантазии.
— Это вопрос спорный, — пожал Кристоф плечами, слегка покачнувшись от этого действия. Слишком незаметно, чтобы не начать сомневаться.
— Вам видней, — попробовала согнуть ногу. Нет. Бесполезно. — А я?
— Пришлю кого-нибудь, — мужчина с трудом открыл дверь. — Ты полежи пока. Глядишь, и придумаешь рифму, — усмехнулся ночной кошмар и вышел.
Да, более идиотского диалога на моей памяти еще не было.
Через десять лучей я смогла пошевелить ногой, через двадцать — подняться, еще через пять — выйти из полуразрушенного помещения. Судя по всему, присылать за мной князь явно не торопился, а следовательно… Следовательно, надо найти Тивора. А где искать оборотня?
Думается мне, что комната волка, так же как и моя, должна быть недалеко от покоев князя. Хорошо хоть дорогу запомнила.
Добралась до нужного коридора я лучей через двадцать, по стеночке, еле передвигая ногами и скрипя зубами. А ведь что-то мне подсказывает, что это были еще цветочки.
— Тивор! — проорала так, что было слышно, наверное, даже в подвале, и тут же снова схватилась за стенку. Желудок скрутило узлом, горло сковало льдом. За окнами начало светать, значит, добрая половина дворца только угомонилась после ночных возлияний, уж кто-нибудь да услышит.
— Тивор! — на этом выкрике силы иссякли, и я рухнула на попу, подтянув колени к животу. Что ж так больно? — Тивор! Выйди, засранец, мы просто поговорим!
Третья дверь слева распахнулась.
— Какого… — Черный осекся, я помахала волку рукой.
— Князь вчера сказал, что ты моя нянька.
Мужчина неуверенно кивнул.
— Вот и нянчись.
Я протянула к оборотню руки. Черный буркнул что-то неразборчивое, но все-таки наклонился, поднимая меня с пола.
Стоило оказаться в комнате, как плащ и маска полетели на кровать. А лед, казалось, сковал все тело. Я застонала и схватилась за шею.
— Что? — страж тут же оказался рядом.
Вот тебе и обратная сторона жажды.
— Холодно, — слова вырвались болезненным хрипом.
— Так почему… — Тивор снова осекся. — Тьфу! Забыл, что ты у нас пустая была. Терпи, сейчас приведу кого-нибудь. Мальчика, девочку?
Он издевается? Я оскалилась в его сторону, и мужика сдуло ветром. Зачем только плащ снимала?
К тому моменту, как раздался стук в дверь, мне хотелось залезть в кастрюлю с кипятком, чтобы хоть как-то ослабить это чувство дикого холода. Я повернула ручку и тут же выхватила у Тивора чье-то безвольное тело. Пить.
Сладкая, горячая, густая. Кадиз! Терпким хмелем, обжигающим глинтвейном, сладким сиропом она текла мне в рот. Сочнее граната, вкуснее дикой земляники. Чужая кровь.
Она изгнала холод, расслабила мышцы и наполнила силой, не взяв взамен ничего. Не было боли, не было судорог и диких метаний, просто концентрированное удовольствие, наслаждение в бесконечности, мощь, которой нет равных. Биение чужого сердца на языке и моя первая живая капля.
— Лист, ты выпил достаточно.
Два вдоха потребовалось на то, чтобы понять — страж обращается ко мне. Плохо. Слишком долго. Но все-таки голос Тивора прорвался к сознанию, заставляя открыть глаза. Он смотрел на меня с какой-то настороженностью, весь собранный, напряженный. Думал, что придется оттаскивать? Я улыбнулась и разжала руки, отпуская чужую плоть. Тело упало на пол. Женское тело. А она миленькая, хотя внешняя привлекательность на вкус крови не влияет. Черный вздохнул, закинул себе на плечо бессознательную вампиршу и скрылся.
