Телефон издал трель, когда Джин наливала себе вторую за это утро чашку кофе. Звонок заставил ее вздрогнуть, в результате чего ароматный напиток расплескался на стол. Джин машинально промокнула влагу бумажной салфеткой и направилась к телефону.
– Да? – Она сама удивилась, как тускло и безжизненно прозвучал ее голос.
– Джин! Это я… Прости, что беспокою, если не вовремя, скажи сразу, я не обижусь.
Джин облегченно вздохнула: на другом конце провода находилась не Дебби, как она опасалась, а Салли. С матерью ей сейчас не хотелось беседовать, потому что это означало бесконечную череду упреков.
– Здравствуй, – произнесла Джин в трубку, усаживаясь за стол и придвигая телефонный аппарат поближе. – Ничего, не волнуйся, я даже рада, что ты позвонила…
– Правда? Это хорошо, потому что, вообще-то говоря, я звоню без повода. Вернее, повод-то есть, только… Словом, я не смогла дождаться, пока мы встретимся на работе, очень хочется узнать, как там у вас дела. Сказала ты Тиму о разводе?
Джин механически положила в чашку сахар и принялась размешивать кофе ложечкой.
– Сказала. То есть мы с Энди сделали это вместе.
В трубке воцарилась тишина, но лишь на мгновение. Затем Салли спросила:
– И как?
Джин вновь вздохнула, на этот раз тяжко.
– Ужасно.
Снова пауза, затем тихий сочувственный голос Салли:
– Что, неужели так плохо?
– Гораздо хуже, чем мы с Энди предполагали.
Джин вкратце рассказала Салли о том, как происходил разговор с Тимом, при этом ее взгляд не отрывался от плывущей по кругу в чашке кофейной пенки.
– Неужели так и сказал – ненавижу? – ахнула Салли.
– Да. Причем добавил, что обоих. И сразу убежал к себе в комнату, весь в слезах.
– Расплакался, значит. Что ж, это неплохо. По-моему, гораздо лучше, чем если бы он замкнулся в себе и не дал волю чувствам.
– Наверное.
– Нет, я тебе точно говорю! – горячо возразила Салли. – Вот увидишь, все уладится. Просто Тиму требуется время, чтобы прийти в себя и освоиться с его новым положением. Представь, каково ему сейчас! Вы-то с Энди уже давно все решили, а Тим только-только узнал.
– Конечно… – С губ Джин слетел очередной прерывистый вздох.
– Да не убивайся ты так! – воскликнула Салли. – Все образуется. Тим постепенно свыкнется, а затем и смирится. А вы с Энди поможете ему в этом.
– Ох, не знаю, не знаю…
– Уверяю тебя, все будет хорошо. Главное сейчас – не торопить события.
Джин откинулась на спинку стула.
– Ах, Салли, если бы ты знала, какая тягостная обстановка в нашем доме! Тим ни с кем не общается, весь уик-энд просидел в своей спальне и даже в любимые компьютерные стрелялки не играл.
– Ну и что? Это ровным счетом ничего не означает. Просто мальчику нужно все как следует обдумать.
– Не уверена, что Тим о чем-то думает, – заметила Джин.
– Что, плачет?
– Нет. Просто сидит и ничего не делает. Даже непонятно, куда он смотрит и что видит. Мне пришлось почти насильно тащить его вниз, чтобы сел за стол и поел.
– Но все-таки он ест? – спросила Салли.
– Без всякого аппетита. Так, поковыряет вилкой то одно блюдо, то другое, и на том конец. И еще он постоянно молчит, хотя раньше его не нужно было упрашивать, чтобы он рассказал что-нибудь. – Джин попыталась проглотить вдруг образовавшийся в горле ком, но это оказалось не так-то просто. – Кроме того, Тим не подпускает к себе Энди.
– Чего же ты хотела, он потрясен случившимся, – сказала Салли, у которой, похоже, на все был ответ. – Так что его реакция вполне объяснима. Но почему гнев направлен на Энди? Ведь они, насколько мне известно, всегда обожали друг друга.
– Верно, – кивнула Джин. – Ведь Энди был с Тимом с тех пор, когда тот лишь начал себя осознавать. Тим не помнит матери, зато Энди всегда находился с ним рядом. Но в последнее время Тим как будто больше сблизился со мной. Возможно потому, что слышал, как Энди несколько раз повышал в разговоре голос. Как бы то ни было, с Энди он вообще не общается, даже не смотрит. И отодвигается всякий раз, когда Энди хочет обнять его или просто оказывается близко. Бедняга Энди сейчас просто сам не свой.
– Да, ему можно посочувствовать. Впрочем, это относится ко всем вам. К Тиму, наверное, в большей степени. Насколько я понимаю, вы сообщили ему только о разводе, а не о том, что не являетесь его настоящими родителями?
– Что ты! – испуганно воскликнула Джин. – Достаточно и известия о разводе. Не знаю, что будет с Тимом, когда он узнает всю правду!
Немного помолчав, Салли негромко заметила:
– Окажись я на твоем месте, наверное, проконсультировалась бы у детского психолога.
Джин на миг задумалась.
– Идея неплохая. Возможно, я так и сделаю, когда сама немного приду в себя. – Ее глаза вдруг защипало от подступивших слез, и она шмыгнула носом. – Ох, Салли, у нас сейчас все так плохо! И самое паршивое то, что во всем я виню себя.
– За то, что пожелала личной жизни? Это ты имеешь в виду?
– Даже не знаю, как сказать… Наверное, за то, что пожелала больше, чем имею сейчас. У меня замечательный дом, в который вложено немало денег и труда, ухоженный сад с плодовыми деревьями, хороший муж, милый сын… Что еще нужно женщине для счастья?
– Многим достаточно и этого, – согласилась Салли. – Но лично мне не хватало бы любви. Думаю, и ты испытываешь недостаток в нежных чувствах.
– Любовь! – с мукой воскликнула Джин. – Так ли она хороша, как принято думать?
– Ну… – начала Салли, однако Джин перебила ее.
– У меня была любовь, и что из этого вышло? Я осталась одна – брошенная, разочарованная, не верящая ни во что. И тут появился Энди, который помог мне зализать раны. В результате я очертя голову бросилась в его объятия, решив, что это и есть тот единственный человек, с которым мне суждено прожить до конца своих дней.
– Джин… – вновь попыталась вставить словечко Салли, но та словно не слышала ее.
– Если бы не было той проклятой любви, скорее всего я взглянула бы на Энди другими глазами. Он не показался бы мне рыцарем в сияющих одеждах. И нашего брака просто не существовало бы на свете!
– Но тогда у тебя не было бы Тима, – все-таки удалось произнести Салли.
Джин замерла. Верно, об этом она как-то не подумала. А между тем, хоть Тим и не был ее родным сыном, она со временем словно забыла об этом. Потому что ее чувства к симпатичному смышленому мальчугану были абсолютно искренними. За минувшие четыре года она ни разу не пожалела, что усыновила его. И сейчас, услышав оброненную Салли фразу, вдруг осознала, что, обернись жизнь иначе, могла бы стать приемной матерью Тима, даже не будучи знакомой с Энди.
