— А вам-то что за дело?
— Абсолютно не мой бизнес. — Мира, к счастью, не обиделась. — Просто если ты носишь это что-то с собой, тебе очень повезло, что ты застал меня дома. Наш город славится ворами. Ночуя в незнакомом месте, всегда клади то, что у тебя есть ценного, себе под голову. Тоже, конечно, не гарантия… но, если положишь просто рядом с собой, сопрут обязательно.
— Ладно. — Ардиан попытался улыбнуться так, чтобы Мира поняла: он извиняется за свою грубость. — Буду иметь в виду. Мне действительно можно переночевать у вас?
— Нет, будешь спать в порту, — фыркнула Мира. — Топай в ванную и умывайся. Воды немного, поэтому душ принять не получится, но зубы почистить хватит. Только не глотай — фильтр последнее время что-то барахлит.
В ванной Ардиан неслышно запер дверь на защелку и быстро разделся до пояса. «Глок» следовало где-то надежно спрятать — не под голову же его класть, в самом деле. Он расстегнул ремень и, замотав пистолет для верности в майку, засунул под ванну. Вряд ли Мире до завтрашнего утра придет в голову туда заглядывать, так что оружие будет там в безопасности. Ардиан поплескал водой себе в лицо, тщательно почистил зубы, действуя пальцем вместо щетки, вытерся роскошным махровым полотенцем, вдыхая хранимый им запах девичьего тела и замирая от туманных, завораживающих картин, которые рождал в его голове этот запах. Он мог бы еще час провести, уткнувшись носом в это полотенце, но тут Мира забарабанила в дверь, обвиняя его в том, что он поселился в ее ванной и совершенно не думает о том, что другим тоже нужно умыться.
— Иди в комнату, — сказала она, когда слегка обалдевший от переживаний Ардиан открыл наконец дверь. — Я тебе постелила на полу, уж извини. Ты не храпишь, часом?
— Не храплю, — с достоинством ответил Ардиан и отправился, куда она указала. Комната показалась ему огромной — длинная, вытянутая, с высоким потолком и плотно занавешенными шторами. В дальнем углу стояла широченная низкая кровать — он таких никогда в жизни не видел, хоть в теннис на ней играй. Напротив — головизор, квадросистема, стеллажи для компактов. В другом конце комнаты возвышалась установка домашней фата-морганы — новенькая, сверкающая зеркалами и хромом. Бешеных денег стоит, наверное. Свою постель он обнаружил между фата-морганой и квадросистемой — мягкий матрас, подушка, теплое армейское одеяло. По сравнению с ночевкой в пакгаузах — рай да и только, но на фоне теннисного корта в углу — сущее убожество. Он стянул брюки и носки, свернул все в узел и положил в ногах своей постели. Забрался под одеяло, отвернулся от роскошного ложа, дразнившего его воображение своими неохватными просторами, и попытался заснуть.
Как ни странно, это у него почти получилось, и получилось бы совсем, если бы не Мира. Вернувшись из ванной, она потушила верхний свет и включила ночники у кровати. Чутко реагирующий на любые изменения внешней среды, Ардиан мгновенно открыл глаза и увидел девушку прямо перед собой — ему потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что он смотрит на отражение в зеркале фата-морганы.
Он попробовал заставить себя закрыть глаза — тщетно. Изгибающаяся в зеркале фигура притягивала его взгляд, не давала сосредоточиться на чем-нибудь другом. Мира раздевалась. Ардиан, не дыша, смотрел, как она стаскивает через голову рубашку с тремя незастегнутыми пуговками. То, что пуговки позволяли только угадывать, теперь отражалось в зеркале фата-морганы во всей своей бесстыдной красе — два молочно-белых купола, словно светящиеся изнутри, увенчанные темными ягодками сосков. Мира расстегнула «молнию» на джинсах и высвободилась из них одним длинным гибким движением, точно змея, сбрасывающая старую кожу. Ардиан сглотнул застрявший в горле комок и замер, испугавшись, что звук этот спугнет не подозревающую о его шпионстве рыжеволосую красавицу. Мира, конечно, ничего не услышала — продолжала спокойно переодеваться ко сну. Длинные, невероятно длинные ноги ее матово блестели в приглушенном свете ночников. Она подцепила пальчиком тоненькую черную полоску трусиков. Сердце Ардиана пропустило несколько тактов, когда трусики полетели куда-то в сторону квадросистемы и Мира предстала перед ним совершенно обнаженной. Чувства, захватившие Ардиана, были сродни тому ощущению, которое он испытал при первом своем контакте с межзвездной Силой. Только прикосновение Силы длилось какую-то долю секунды и наполнило его знанием, а сейчас он чувствовал себя растворяющимся в горячем терпком потоке, и ощущение это все длилось и длилось, не только не давая ему никакого знания, но и лишая последних остатков разума.
Прошла минута, а может быть, и час. Мира натянула короткие шелковые панталончики, простую белую маечку, забралась под одеяло и выключила ночники, погрузив комнату в темноту. Ардиан лежал на своем матрасе, скрипя зубами от одолевавшего его желания и от постыдного, смешного невежества. В свои тринадцать лет он несравнимо лучше разбирался в способах убийства, чем в способах любви. Раши не раз предлагал ему отправиться с ним к веселым подружкам, но сначала Ардиан был еще слишком мал и такое времяпрепровождение его не интересовало, а когда он вошел в возраст, веселые подружки его брата перестали казаться ему привлекательными. Кроме того, он избегал всего, что могло отвлечь его от работы, — к таким вещам, безусловно, относились и девчонки, и алкоголь. Поэтому никакого серьезного опыта у Ардиана не имелось — так, танцы-обжиманцы в подземных дискотеках Тираны с глупыми малолетками, ничего не соображавшими от мелькания огней, бешеных ритмов и ароматного дыма. Но ни разу вплоть до сегодняшнего вечера он не испытывал такого неодолимого желания перешагнуть эту черту. Рыжее пламя волос Миры танцевало у него перед глазами. Ардиан поминутно облизывал пересохший от волнения рот; ему казалось, что он дышит так тяжело и громко, что Мира просто обязана проснуться и спросить, что с ним случилось. Тогда он скажет, что у него пересохло во рту и попросит разрешения сходить на кухню за водой. На обратном пути он как бы случайно подойдет к ее кровати и спросит, не хочет ли она пить. Мира ответит, что просто умирает от жажды, тогда он поднесет чашку к ее губам, и она, запрокинув голову, станет пить. Капли воды будут стекать по ее губам и подбородку, по тонкой, словно вырезанной из алебастра шее и ниже, по этим чудесным, светящимся в темноте куполам, которые сейчас укрыты под маечкой… но она, конечно же, снимет маечку, стянет ее через голову тем же удивительным плавным движением, что так его поразило, и грудь ее раскроется перед ним, как прекрасный сказочный цветок.
Ардиан вынырнул из своих грез, обнаружив, что почти съехал с узкого матраса на пол. Сердце колотилось так, будто он только что пробежал десятикилометровую дистанцию. Или как будто он пытался вновь вступить в контакт с покровительствующей ему Силой, живущей своей бесстрастной жизнью среди холодных звезд.
«Что мне делать? — беззвучно прошептал Ардиан. — Помоги, подскажи, что мне делать? Я умру, если не пойму, что и как мне делать! Пожалуйста, подскажи!»
И Сила ответила.
Как всегда, он поразился простоте ответа. Полежал еще минуту, успокаиваясь, усмиряя сердцебиение. Потом поднялся, поддернул трусы и, неслышно ступая по густому ворсу ковра, приблизился к огромному ложу Миры.
