Жестокости Юстиниана Ринотмета вызвали настоящее восстание в Равенне, во главе которого встал сын казненного Иоанникия Георгий. Жители покарали императорского экзарха Иоанна Ризокопа (710—711), который казнил в Риме нескольких клириков, препятствующих подписанию актов Трулльского Собора папой. Они объявили себя свободным городом, независимым от Константинополя[1040]. Население активно вооружалось, были посланы отряды для охраны побережья, а также посланцы в Болонью, Форли, Червии, Сарсины и т.д. Георгий провел в городе всеобщую мобилизацию и фактически получил диктаторские полномочия. Неизвестно, чем бы завершилось противостояние восставших с имперскими войсками, но час гибели тирана был уже близок[1041].
Правлению Юстиниана уже наступил конец, который он сам же стремительно приближал. Ревизуя в очередной раз список своих врагов – реальных и вымышленных, император вспомнил и о том Богом забытом городке, где некогда пребывал в ссылке. Впрочем, есть мнение, что карательная экспедиция в Херсон должна была попутно решить вопрос обеспечения безопасности этого края от хазар, давно уже присматривавшихся к нему. Во всяком случае, войско собралось огромное, и для его снаряжения пришлось прибегнуть к «самообложению» патрициев и населения столицы. Командовал флотом и войском патриций Стефан, помощником которого стал спафарий Илия, должный по окончании операции возглавить управление Херсоном. На корабле оказался и тот злосчастный сановник Вардан, который когда-то не вовремя рассказал императору Тиверию II свой пророческий сон, попав за это в ссылку. Теперь ему по приказу царя меняли место заточения.
Высадившись в Херсоне, Стефан арестовал хазарского начальника, некогда едва не отдавшего Юстиниана в руки императора Тиверия, 40 знатных жителей и их семьи, отослав затем в Константинополь на верную смерть. Сам же он, движимый некоторыми личными мотивами, устроил настоящую бойню: семерых местных знатных лиц спалил заживо, а двадцать человек утопил в море. Многих молодых местных жителей из числа «попроще» Стефан разрешил своим солдатам забрать в рабство. Но все же вследствие медлительности карательных войск многие херсонцы успели бежать в глубь материка и остались живы[1042].
Неизвестно почему, но вскоре из Константинополя пришло известие, будто император не доволен действиями Стефана и повелел тому возвратиться в столицу. Как полагают, Юстиниан посчитал, что Стефан слишком милостив по отношению к мирному населению[1043]. Был уже октябрь месяц, и на обратном пути флот попал в страшную бурю, следствием которой стали ужасающие потери среди римских солдат. Несколько дней подряд после шторма море выносило их трупы на всем побережье Малой Азии[1044].
Но и эта неудача не отрезвила Юстиниана II, который отдал приказ снарядить новую экспедицию и довести экзекуцию до конца. Пока снаряжалось войско, жители Херсона успели узнать о том, что их ожидает в ближайшем будущем, и обратились к Хазарскому хану с просьбой взять их под свою власть. В свою очередь и Ринотмет получил известия об отложении Херсона, что только укрепило его в мыслях жестоко наказать «бунтовщиков». Однако он явно не рассчитал свои силы, почему-то пребывая в уверенности, что спафарий Илия, оставшийся в Херсоне, сам сможет произвести экзекуцию. Поэтому царь не стал выделять на этот раз большие средства на экспедицию – впрочем, возможно, у него уже не оставалось для этого резервов.
Для усмирения города и в помощь Илии он направил патриция Георгия по прозвищу «Сириец», при котором было всего 300 воинов. По приказу царя патриций должен был навести порядок в городе, покарать виновных, снять Илию с должности и переправить в столицу Вардана, чьи нескрываемые амбиции и опасные разговоры, слухи о которых достигли Константинополя, уже стали раздражать царя. Но граждане Херсона пошли на жестокую хитрость: они отказались впустить римские войска в город, разрешив проезд в него только начальникам, которых тут же перебили. Имперских солдат убили хазары, оказавшиеся неподалеку. Как обычно, лучшая защита – нападение; поэтому Херсонес провозгласил себя независимым от Юстиниана городом и провозгласил императором ссыльного патриция Вардана.
Это известие окончательно вывело Юстиниана Ринотмета из себя. Впав в дикую ярость, он приказал зарезать детей Илии, не сумевшего исполнить его приказы, а жену сановника выдал замуж за ее же раба-негра, имевшего безобразный внешний вид[1045].
Осенью 711 г. он снарядил новую экспедицию в Херсон под руководством патриция Мавра, повелев тому полностью уничтожить непокорный город и перебить всех его жителей. Пока Ринотмет готовил месть, Вардан, не мешкая, отправился к Хазарскому хану с просьбой о помощи. Конечно, и на этот раз, как в случае с Юстинианом Ринотметом, личный успех должен быть оплачен из государственной казны и за счет новых уступок варварам. Но недавний прецедент Юстиниана показал всем, что этот путь к власти является наиболее коротким.
Мавр тронулся в путь, но экспедиция была снаряжена очень плохо. Когда через некоторое время флот пристал к берегу и началась осада, штурм по естественным причинам – плохая подготовка войск – все время откладывался. А затем к Херсонесу подошли крупные силы хазар вместе с Варданом. Посчитав свое положение безнадежным, Мавр сдался им, понимая, что мстительный император никогда не простит ему невыполненный приказ. Как свидетельство своей покорности, он признал Вардана императором и вверил тому свои войска, которые срочно были приведены к присяге новому Римскому царю, принявшему более благозвучное имя – Филиппик.
До этого момента «Херсонская революция» выглядела наивной детской игрой с предопределенным результатом. Теперь же с появлением войска и денег (Мавр имел войсковую казну, выделенную для снаряжения и питания своей армии) авантюра приняла реальные очертания государственного переворота, имевшего неплохие шансы на успех. Выдав задаток хазарам из войсковой казны в счет будущей оплаты их услуг, Филиппик получил возможность идти на Константинополь. Флот отплыл в столицу, чтобы сделать из ссыльного армянского патриция Римского императора.
Когда об этом узнал Юстиниан Ринотмет, он, естественно, решил предпринять ответные действия, но внезапно обнаружилось, что войск, способных противостоять мятежникам, в столице нет. В довершение всех бед новость об измене Мавра еще не дошла до него, поэтому план действий изначально был сформирован неверно. Как утопающий хватается за последнюю соломинку, так и он обратился за помощью к своему «соправителю» Болгарскому хану Тербелу с просьбой прислать войска. Но тот выделил царю всего 3 тысячи всадников (по другим сведениям, 30 тысяч, что кажется явным преувеличением[1046]) – не очень великая сила, которая к тому же по ошибочному приказу царя была направлена к горному проходу, через который, по мнению Юстиниана, и мог пройти в Константинополь Филиппик. Сам император, горя нетерпением, оставил столицу и присоединился к войску. Каковы же были его изумление и ярость, когда он увидел, что флот Мавра беспрепятственно продвигается на Запад, отрезая ему путь в Константинополь. Пока царь метался в ярости, Филиппик успел войти в город, сдавшийся ему без сопротивления[1047]. После этого можно было уже с уверенностью говорить, что царствование Юстиниана II завершилось.
