– Светлана ушла. Теперь только ты. – Он протянул ей руку. – Позволь показать тебе.
Эксфорд увел ее из зала пробуждения сквозь двери матового стекла на галерею, чья стена была длинным высоким окном в черноту. Райан крепко держал Беллу за руку, обвил ее гладкие пальцы своими – жесткими, шершавыми, старческими.
– Значит, ты помнишь Светлану?
– Она была моей подругой.
– Не всегда.
– Нет, – согласилась Белла, ощущая, как встает на место очередной фрагмент памяти. – Не всегда. Особенно в конце.
– Ты помнишь, что случилось с Янусом после того, как «мускусные собаки», хм, обманули тебя? – спросил он, сухо улыбнувшись.
– Нам пришлось уйти. Эвакуироваться.
– И почему?
– Янус должен был взорваться. Они что-то сделали с ним. – Она запнулась.
Всякая мысль о событиях, повлекших гибель Януса, была ей неприятна. Безмятежная радость пробуждения в прохладном водоеме исчезла напрочь, сменившись горечью оживавших воспоминаний. Ощутив перемену настроения, Райн крепче сжал ее руку.
– Чем все закончилось? – спросила она наконец по-детски робко.
– Янус и в самом деле взорвался. Но большинство людей выжили. Нам хватило времени эвакуировать Крэбтри и прочие поселения, а ключ позволил переждать взрыв в другом месте.
– А ведь Светлана… она умерла, да? Я же вернулась за ней… нашла ее тело – но слишком поздно…
Она судорожно вцепилась в его руку.
– Белла, она не умерла. Но после взрыва Януса Света приняла решение – и очень нелегкое. – Он вздохнул, словно рассказ давался ему тяжело. – «Мускусные собаки» взорвали Янус, чтобы пробить дыру в Структуре. Ты помнишь Структуру?
– Да, – ответила Белла, поколебавшись.
– «Собаки» не ошиблись: Янус проделал дыру тысячекилометровой ширины в наружной стене, проломил материю и поля. Но, как нам и сказал Джим, дыра осталась ненадолго. Структура сразу же принялась ремонтировать себя, заделывать повреждения. Все восстановилось через несколько дней. Светлана использовала единственный в обозримом будущем шанс выбраться наружу. Другого не представилось бы еще очень и очень долго.
– Она улетела. – Белла почувствовала, как шевельнулась память.
– Света хорошо понимала риск. Джим сказал ей, что за всю документированную историю Структуры лишь одна раса выбралась за стены – и бесследно пропала. Но Светлана все равно решила лететь. Времени оставалось немного, и она попросила «фонтаноголовых» дать что возможно: те людские технологии, какими инопланетяне не спешили делиться раньше. После событий с «мускусными собаками» и явления Хромис скрывать эти технологии стало уже бессмысленно. «Фонтаноголовые» переоборудовали «Звездный мститель», вставили в него большой двигатель, сдвигающий системы отсчета, вместительную наноплавильню, библиотеку файлов для нее, достаточных, чтобы усовершенствоваться по дороге.
– «Звездный мститель». – Белла сдержанно улыбнулась.
Не название, а дурацкая шутка. Такие имена не дают настоящим кораблям.
– Они сумели прорваться наружу, – сказал Эксфорд. – Но времени едва хватило – удерживающие поля практически сомкнулись. Еще день – и Светлана осталась бы пленницей Структуры, как и все мы.
– А скольких я… то есть она взяла с собой?
– Тридцать, – ответил доктор, и лицо его на мгновение омрачилось, сделалось тревожным. – Улетели Светлана, Перри, Надис и все их самые верные сторонники плюс дюжина тех, кто еще не родился во времена посадки на Янус, но решил, что больше ни минуты не может сидеть в клетке.
– А остальные?
– Наплыва желающих не было. Когда подбирали команду, уже вовсю циркулировали слухи о вышедшей наружу расе – той, которая исчезла. Большинство вполне смирилось с идеей жизни внутри Структуры, по крайней мере на время.
Белле пришел в голову очевидный вопрос:
– А что случилось с вышедшими наружу?
– Неизвестно. Остается лишь надеяться, что они еще живы и отыскали достаточно ресурсов для существования. Они надеялись найти планету с теплым влажным климатом. Сумели или нет – мы не знаем.
– Почему же? – Для Беллы знание о судьбе Светы сделалось вдруг архиважным.
– Выйдя за стену, они продолжали слать нам данные, но через день принимать их сигналы стало трудно. Стена затягивалась. Через два дня мы потеряли всякий контакт с ними.
Новые воспоминания со щелчком встали на место, будто штифты в личинке замка.
– Они ведь видели Структуру снаружи. Правда?
Эксфорд взмахнул рукой – и черное окно пробудилось. Жест был вальяжный, артистичный, исполненный спокойной гордости мага, уверенного в точности заклятия.
– Вот фото, снятое через час после отбытия. Они уже перешли на главный двигатель, потому изображение искажается из-за попадания в поле искривления, но мы исправили как могли.
Снаружи отсек был длинным, слабо светящимся цилиндром с рваной дырой в боку. У краев снимка изобиловали цифры и обозначения – явно следствие лихорадочной напряженной работы команды ученых, полных желания выудить кладезь мудрости из каждого пикселя.
– А вот спустя два часа.
Масштаб изменился скачком. Цилиндр стал тонкой веточкой, дыра в нем – едва заметной.
– Сейчас ты видишь бо́льшую часть нашего цилиндра. Структура освещает себя. Зачем – понятия не имеем, но это весьма облегчило нам жизнь. Как сказал Ник, не нужно сидеть и ждать, пока вернется сигнал радара.
Белла подумала, что цилиндр издали выглядит человеческим волосом, какой очертило фальшивое сияние в макросъемке.
– А вот спустя шесть часов после выхода.
Теперь дыры было не разобрать, несмотря на указующую стрелочку. Цилиндр казался тончайшей ниточкой, с длиной в тысячи раз больше ширины. И он был не единственным. На снимке виднелись два других, стыковавшихся с первым под прямым углом. Один – чуть меньше и тусклее другого.
– Следующий: двенадцать часов после выхода. Изображение скорректировано с учетом искажений и релятивистских эффектов. «Мститель» ко времени фото двигался уже на половине скорости света.
Теперь виднелись не три ветви, но целая перепутанная их масса, многие десятки, набросанные безо всякого очевидного порядка, словно увеличенная картина каракулей сумасшедшего ребенка.
– Двадцать четыре часа, – продолжил Эксфорд. – Спустя сутки перехватывать сигнал стало очень трудно. Много шума, информационная плотность сигнала крайне мала.
Белла содрогнулась, представив масштаб. Веточка превратилась в целый лес. Отдельные линии почти не различались, но выделялись структуры их на масштабе гораздо большем размеров одного отсека. На двенадцатичасовом снимке все выглядело хаотично, но на суточном отчетливо виделось, что отдельные группы отсеков упорядочены, переплетены, собраны в макроскопические, протяженные, похожие на веревку образования. Иные в поперечнике не уступали орбитам обитаемых планет Солнечной системы.
