И задевают облака
За острые концы стропил.
Сто желтых аистов сюда
Приносят вести каждый год,
Когда стареет зелень рощ,
И в мире осень настает,
И птицы пестрые луань
Посланья доставляют в срок,
Едва вечернюю листву
Прохладный тронет ветерок.
Да, наконец-то вот они,
Те драгоценные дворцы,
О чьей нетленной красоте
Рассказывают мудрецы,
Те расписные терема
Для праведников и богов,
Подворья из чудесных яшм,
Дворцы из чистых жемчугов!
Здесь, в храмах Истины живой
Святые сходятся толпой,
Про вечный, неизменный Путь
Ведут беседы меж собой,
Отсюда благодатный свет
Во всю вселенную проник,
Распространяя по земле
Сокровища священных книг.
Здесь круглый год свежи цветы,
Как в солнечные дни весны,
Здесь ветви сосен круглый год,
Как после ливня, зелены.
И в изобилье круглый год
Полна густая сень садов
И фиолетовых грибов,
И удивительных плодов.
Прекрасен этот дивный град —
Дворцов и башен стройный ряд,
И стаи фениксов над ним
В бездонных небесах парят:
Их крылья красные горят,
Купаясь в синем хрустале,
И шлют спасительную весть
Всему живому на земле.
Танский наставник поднял свою плеть и, указывая вдаль, воскликнул:
– У-кун! Смотри, до чего там красиво!
– Наставник! – с укоризной промолвил Сунь У-кун. – Когда всякие оборотни обманывали тебя, воздвигая ложные владения Будды, когда они сами принимали облик Будды, ты воздавал им почести и кланялся до земли, а теперь, когда мы прибыли в настоящую обитель Будды, ты даже не слезаешь с коня!
Услышав эти слова, Танский наставник так сконфузился, что чуть было кубарем не скатился на землю. Приблизившись к воротам многоярусного терема, путники увидели служку, который стоял, прислонившись к воротам.
– Уж не вы ли люди из восточных земель, которые явились сюда за священными книгами?! – воскликнул он.
Танский наставник поспешно оправил одежды и стал внимательно разглядывать служку:
В богатые парчовые одежды
Тот величавый служка облачен,
И мухобойкой с яшмовою ручкой
Перед собой размахивает он.
И судя по одежде, по осанке,
Он служит здесь уже не первый год:
Следит за установленным порядком
И путников встречает у ворот.
С утра своей чудесной мухобойкой
Он пыль сметает с красного крыльца,
Чтоб чистотою вечною сверкали
Ступени заповедного дворца,
А вечером к святым чертогам всходит,
Что высятся на крутизне горы,
И у прудов, на берегах из яшмы,
Бессмертных видит пышные пиры.
Нетленный свиток – список душ великих
Висит на рукаве его всегда,
И ноги, в кожу мягкую обуты,
Не оставляют на песке следа.
Движенья, как у истого даоса,
Его легки. В одежде золотой
Он поражает каждого невольно
Изяществом своим и красотой.
Святым усердьем он достиг бессмертья
И, от мирской избавясь суеты,
Отныне вечной жизни удостоен
В стране невозмутимой чистоты.
Узнал не сразу наш монах премудрый
Горы Линшань чудесного слугу,
А это был бессмертный Златоглавый,
Живущий здесь – на вечном берегу.
Великий Мудрец Сунь У-кун узнал служку и поспешил сказать о нем своему наставнику:
– Учитель! Это же великий бессмертный, Златоглавый из даосского монастыря Юйчжэнь, расположенного у подножия чудесной горы Линшань. Он явился сюда встретить нас!
Тут только Танский наставник прозрел. Он подошел ближе и совершил приветственный поклон.
– Наконец-то ты прибыл! – рассмеявшись, молвил Златоглавый. – Меня, видимо, обманула Гуаньинь. Лет десять назад Будда повелел ей направиться в восточные земли и найти там человека, который отважился бы пойти за священными книгами. Она сказала мне тогда, что этот человек года через два или три прибудет сюда. С тех пор я из года в год все жду его, но о нем не было ни слуху ни духу. И вот лишь теперь мы встретились наконец.
– Большое тебе спасибо на добром слове, – воскликнул Танский монах, молитвенно сложив руки. – Я очень благодарен тебе, очень! – повторил он.
Вслед за тем все четверо путников с конем и с поклажей вошли в монастырь. Там они представились бессмертному, каждый в отдельности. Тотчас же было велено подать чай и приготовить трапезу. Кроме того, маленьким послушникам приказали нагреть благовонную воду для омовения, чтобы путники ступали по земле Будды, смыв с себя всю грязь и пыль.
Вот как об этом рассказывается в стихах:
Есть ли в жизни святей
И блаженнее отдохновенье,
Если подвиг окончен
И можно свершить омовенье!
Над своею природой
Отныне ты стал господином
И с небесною истиной
Слился в дыханье едином.
Ныне кончились годы
Бесчисленных тягот и бедствий,
Новой жизни начало
Теперь, просветленный, приветствуй,
Ибо выполнил ты
Девять заповедей сокровенных
И спасенной душой
Трех прибежищ достиг неизменных.
Кончен горестный путь,
Отступили коварные мары —
Здесь, в обители Будды,
Бессильны их злобные чары.
Все невзгоды и беды
Исчезли, как волны туманов,
Можешь смело взглянуть
На подвижников – мудрых шраманов.
Пыль и грязь ты омыл
У порога предвечной святыни,
И к одеждам скитальца
Они не пристанут отныне.
Возвратилась душа
И слилась с изначальной стихией,
И мирские волненья
Не в силах вреда нанести ей!
Пока учитель и ученики умывались, незаметно наступили сумерки. Путники остались отдыхать в монастыре.
На следующее утро Танский наставник переоделся, облачился в парчовую рясу, надел на голову монашескую шляпу, взял в руки посох, вошел в зал и стал прощаться с великим бессмертным Златоглавым.
– Вчера ты был в рубище, а сегодня на тебе роскошное одеяние, – засмеялся Златоглавый. – В таком виде ты, право, настоящий сын Будды.
Танский наставник поклонился и уже собрался идти, но Златоглавый остановил его.
– Постой! – сказал он. – Я провожу тебя.
– Я хорошо знаю дорогу, – вмешался Сунь У-кун. – Тебе незачем провожать.
– Ты знаешь дорогу в облаках, – возразил Златоглавый, – а твой праведный наставник еще не знает этой дороги. Ему придется пока идти по земле.
– Да, пожалуй, ты
