при виде Сунь У-куна громко воскликнула:
– Почтенный наставник! Почтенный наставник! Спаси меня!
– Тебя убили жестокие разбойники, – отвечал Сунь У-кун. – Сейчас ты находишься у правителя Подземного царства, который в то же время является бодисатвой. Я пришел к нему за тобой, ты вернешься сейчас на белый свет и подтвердишь, что все это верно. Твой повелитель отпустил тебя и продлил тебе жизнь еще на двенадцать лет, после чего ты снова вернешься сюда!
Тут душа чиновника стала земно кланяться, выражая глубокую благодарность.
Затем Сунь У-кун поблагодарил бодисатву и распростился с ним, а душу Коу Хуна превратил в пар, запрятал себе в рукав, вместе с ней вышел из Подземного царства и вернулся на белый свет. Вскочив на облачко, Сунь У-кун быстро примчался к дому Коу Хуна. Там он велел Чжу Ба-цзе приподнять крышку гроба и втолкнул душу в тело Коу Хуна. Тот мгновенно начал дышать и вскоре ожил. Затем он вылез из гроба и поклонился до земли Танскому монаху, а также его ученикам.
– О наставник! Наставник! – проговорил он. – Я безвременно скончался и только благодаря твоей величайшей милости, благодаря тому, что ты сошел в Подземное царство и вызволил меня из Судилища, я вновь возродился к жизни.
Казалось, что изъявлениям благодарности не будет конца. Когда же он обернулся и увидел чиновников, выстроившихся в ряд, то вновь начал отбивать земные поклоны и с удивлением спросил их:
– Уважаемые начальники, как же это вы оказались в моей недостойной лачуге?
– Все дело началось с того, что твои сыновья подали жалобу на этих праведных монахов, обвинив их в ограблении, – отвечал правитель округа. – Я тотчас же послал людей на поимку. Мне и в голову не приходило, что праведные монахи по дороге встретились с разбойниками, которые произвели ограбление и убийство в твоем доме. Монахи отняли у них все награбленное и отправились обратно, чтобы вернуть тебе твои богатства; это я по неведению послал людей схватить их, не произвел подробного дознания и сразу же бросил в темницу. И вот сегодня ночью твоя душа явилась к твоим сыновьям, а ко мне явилась душа моего покойного дяди и рассказала обо всем, что произошло. Кроме того, в уездном управлении видели сошедшего на землю Блуждающего духа. Вот сколько важных событий произошло одновременно. Потому я и освободил праведных монахов, а один из них отправился куда-то и вернул тебе жизнь.
Продолжая стоять на коленях, сверхштатный чиновник Коу Хун стал рассказывать, как было дело.
– Почтенный отец, – начал он, – ведь и на самом деле с этими четырьмя праведными монахами поступили несправедливо! В ту ночь ко мне в дом ворвались человек тридцать, а то и больше отъявленных разбойников. Они зажгли факелы, вооружились палками и начали грабить мое имущество. Мне стало жалко терять свое добро, и я начал усовещивать их. Неожиданно один из них так пнул меня ногой, что я сразу же умер. А эти праведные монахи ни в чем не повинны! – Затем он подозвал жену и накинулся на нее: – Ну, скажи, кто меня пнул ногой и убил насмерть? Как смели вы подать лживую жалобу? Я попрошу правителя округа наказать вас!
Тут все домашние, старые и малые, повалились в ноги Коу Хуну и принялись отбивать земные поклоны.
Правитель округа проявил полное великодушие и простил им вину. После этого Коу Хун приказал устроить пир, чтобы отблагодарить окружное и уездное начальство за щедрые милости. Однако чиновники посидели недолго и вернулись в свои учреждения.
На следующий день хозяин дома вновь вывесил вывеску «Добро пожаловать монахи» и стал уговаривать Танского наставника остаться у него пожить, но тот наотрез отказался. Тогда Коу Хун созвал всех своих родных и друзей; опять, как в прошлый раз, были вынесены флаги и хоругви и начались пышные проводы.
Вот уж поистине:
В расселинах земли угрюмой,
Где многое скрывает мгла,
Таятся мрачные злодейства,
Творятся темные дела.
Но над землей, в безбрежном небе,
Поныне истина тверда,
И душу добрую напрасно
Там не обидят никогда.
Нелегок путь, но добровольно
Взяв на себя тяжелый труд,
К благому Будде Татагате
Упорно путники идут.
Идут к Линшань – горе чудесной,
Где мудрость, мир и чистота,
Где к беспредельному блаженству
Открыты вечные врата.
О том, как наши путники встретились наконец с Буддой, вы узнаете из следующей главы.
Глава девяносто восьмая,
в которой будет рассказано о том, как, обуздав мысль, быструю словно конь, и желания, суетливые словно обезьяна, монах избавился наконец от своей оболочки, и как, совершив подвиг, он улицезрел живого Будду Татагату
Как только Коу Хун ожил, нашим монахам снова устроили пышные проводы со знаменами и хоругвями, с барабанщиками и музыкантами; монахи-буддисты и монахи-даосы, а также родные и друзья Коу Хуна заняли свои места, и шествие тронулось, но мы об этом рассказывать не будем.
Вернемся к Танскому монаху и его ученикам, которые вышли на большую дорогу. Они на каждом шагу убеждались в том, что обитель Будды на Западе действительно отличается от всех прочих мест, в которых они побывали. Здесь росли диковинные цветы, чудесные травы, старые кипарисы и сосны. Жители все были обращены к добру, и в каждом доме монахам давали приют и пищу. В горах путники встречали людей, занимающихся самоусовершенствованием; в лесах они слышали, как странники читают нараспев священные сутры.
Наставник и его ученики с наступлением темноты останавливались на ночлег, а с рассветом продолжали свой путь. Так прошло еще дней шесть или семь, и вдруг перед ними выросли ряды высоких построек и многоярусных теремов. Вот послушайте, как они описаны в стихах:
Громады башен в небеса
Вздымаются на сотни чи,
И на узорных кровлях их
Дробятся ясные лучи.
Они вздымаются туда,
Где Хань – Небесная река
Сквозь ледяную пустоту
Течет несчетные века.
С остроконечных их вершин
Увидеть можно, как вдали
Светило, разметав лучи,
Спускается за край земли.
А если с кровли золотой
Поднимешь руку в высоту —
Звезду, летящую с небес,
Шутя, поймаешь на лету!
Вон многоярусных дворцов
Встает величественный ряд,
И словно небо проглотить
Их окна светлые хотят,
А гребень разноцветных крыш
Высоко в поднебесье взмыл,
