После трагической гибели Цицианова царь Соломон попытался использовать неприязнь Гудовича к предшественнику и в своих посланиях обвинял покойного главнокомандующего в коварстве, заявляя, будто бы тот, несмотря на свои уверения, отдал Лечгум мингрельскому князю[847]. Вероятно, новый главнокомандующий уже в самом начале своего правления успел проявить себя как противник прежнего. Иначе трудно трактовать смелость князя Соломона Леонидзе в письме Гудовичу от 8 сентября 1806 года, в котором он позволял употреблять, характеризуя действия Цицианова, слова «донос», «лживые клеветы», обвинять российского генерала в грубом обмане (тот якобы не заплатил ему обещанные 15 тысяч рублей «за труды»). Неудивительно, что грубые выпады в адрес Цицианова сопровождались столь же грубой лестью в адрес Гудовича. 15 сентября 1806 года последний отправил в Санкт-Петербург письмо царя Соломона, в котором покойный главнокомандующий представлен обманщиком, препятствовавшим установлению добрых отношений между Имеретией и Россией. Там же содержался прозрачный намек на то, что крепости Лечгума были отданы мингрелам не бесплатно[848]. Соломон писал: «Цициановым было подтверждено условие, чтобы часть войска стояла в моем царстве, где я захочу; но он нарушил сие условие, и вопреки нам поставил одну роту в Кутаисе: Я неотступно просил его вывести ее и уступить мне город и дворец мой, но после смерти Цицианова вместо вывода того войска вступили в Кутаис, сам генерал Рыкгоф со всем войском, вопреки мне, отнял у меня город и дворец и в самом дворце моем нижние воинские чины содержат блядей-служанок, которые отняты у моих же князей»[849]. В Петербурге смутились только известием о безобразиях в царском дворце, остальным же словам Соломона посоветовали не верить. Царь Имеретии предлагал даже фантастическую вещь — «заново» присоединить свое царство к России. Он, вероятно, рассчитывал добиться своего в процессе новых переговоров. 15 сентября 1806 года Соломон писал Гудовичу: «Мы, свободные ныне от обязательств, нам непосильных и им (Цициановым. — В. Л.) нарушенных, с великой охотой желаем, дабы вы вновь обрели сие царство и новым обязательством утвердили нас на веки… Для этого предаю себя с моим царством в руки ваши, как отца благопопечительного, дабы вы прославили ваше имя, доведя до сведения Высочайшего двора порознь все наши мысли…»[850] Справедливости ради, следует сказать, что Гудович сам вскоре понял, что правитель Имеретии — ненадежный партнер и что продолжение по отношению к нему политики предшественника — самый правильный путь[851]. В 1809 году было перехвачено письмо Соломона Гуссейн-хану Эриванскому о готовности совместного нападения с персами на Грузию. Царь обещал выставить тридцатитысячное войско и способствовать общему восстанию в Грузии против «проклятых русских». Русский главнокомандующий фигурировал в этом документе как «проклятый Гудович»[852].
Княжеские распри по-прежнему создавали благоприятную обстановку для вмешательства в дела Имеретии, Гурии и Мингрелии. Княгиня Марина Гуриели, жена Вахтанга Гуриели, свергнутого с престола интригами Соломона, осенью 1808 года просила прислать войска для «укрощения с братьями мужа моего беспрерывной вражды и междоусобий»[853]. Тем не менее, несмотря на абсолютную уверенность в связях имеретинского и мингрельского владетелей с турками, в Петербурге не торопились с полной ликвидацией их независимости, надеясь решить вопрос путем переговоров.
В 1810 году русские вооруженные силы выбили турок из всех важнейших пунктов черноморского побережья. После этого, накопив достаточно войск, заручившись поддержкой местных союзников, новый главнокомандующий А.П. Тормасов стал действовать решительно. Фактически была объявлена охота на царя Соломона II. Царю был предъявлен ультиматум, а когда тот не приехал в Кутаис с повинной, 22 февраля 1810 года была обнародована прокламация, объявлявшая населению об отрешении Соломона от власти. Большинство князей либо заняли нейтральную позицию, либо выступили на стороне русского командования. Один за другим сдавались считавшиеся неприступными горные замки. В середине марта Соломон сдался и был доставлен в Тифлис, однако в мае он бежал в Турцию, откуда обратился с пылкими воззваниями к народу. Всего за два месяца настроение имеретинцев радикально изменилось, началось массовое восстание, в котором приняли участие как крестьяне, так и дворяне. Регулярные войска не очень годились для борьбы с повстанцами, и тут на помощь правительству пришла милиция из Восточной Грузии (тушины, пшавы и хевсуры), всего около тысячи человек, которые буквально опустошали охваченные восстанием районы. Постепенно сопротивление ослабевало, Соломон бежал в Турцию, где и умер в 1815 году, до конца своих дней надеясь вернуть себе трон. Покорение Имеретии обошлось сравнительно малой кровью обеим сторонам. Здесь сказался подавляющий перевес русской армии, ее умелое маневрирование и отсутствие у местного ополчения желания умереть за царя Соломона. Всего погибло около 100 ополченцев, было убито и ранено 23 солдата и 24 мингрельских и лечгумских милиционера. Империя не слишком щедро наградила своих солдат за новое приращение территории: всем 2500 нижним чинам, принимавшим участие в экспедиции, отпустили «не в зачет по паре сапог или за оные по штатной цене деньгами»[854]. Такое развитие событий дало основание Петербургу считать Имеретию областью, завоеванной силой оружия. При этом Гурия выделялась из Имеретии и включалась в состав Российской империи на правах особого вассального княжества. Это было оплатой той лояльности, которую демонстрировал Мамия Гуриели в отношении Петербурга. Еще 19 июня 1801 года этот правитель заключил договор о принятии российского протектората. В 1821 году Имеретия и Гурия вновь восстали. А.П. Ермолову пришлось приложить огромные усилия для восстановления спокойствия. После смерти князя М. Гуриели в 1826 году автономия княжества была еще более сужена, а после бегства регентши княгини Софии вместе с малолетним князем Давидом в Турцию в 1828 году ликвидирована вовсе. В последующие десятилетия продолжалось «собирание» грузинских земель. В 1833 году в состав Российской империи номинально вошла «княжеская Сванетия» — владения князей Дадешкелиани, а в 1840 году — «вольная Сванетия». Обе эти территории образовались после распада Грузинского царства в XVI веке и формально принадлежали Имеретии. В 1857 году в Сванетию были введены правительственные войска, а в 1859 году Дадешкелиани были принуждены отказаться от владетельных прав. Очередь Мингрелии настала в 1857 году, когда в княжестве ввели русское управление. В 1867 году была юридически оформлена утрата особого статуса княжества. В 1864 году была ликвидирована автономия Абхазии.
