в третьей работе, пьесе о молодом подпоручике Льве Толстом, действие происходило во время обороны Севастополя в период Крымской войны). Из этой исторической трилогии на сцене был поставлен только «Суворов».
391
«Писаная торба: Условность в четырех актах, семи ситуациях» была впервые опубликована в [СК 5: 7-63]. Приведенный здесь анализ приводится по [Эмерсон 2011: 135–137].
392
У Честертона все члены «Совета анархистов» являются двойными агентами, работающими на Скотленд-Ярд и завербованными главарем-Воскресеньем. По мере развития действия романа каждый из агентов предстает перед другими как «их сторонник», и так до последних фантастических глав, содержащих аллегорию, отсылающую нас к первой неделе Творения и Книге Иова. В пьесе Кржижановского показывается только один настоящий анархист, который в конце концов действительно убивает короля Франции. См.: Человек, который был Четвергом (по Д. [s/с] Честертону). Скетч в 3-х действиях, 13-ти ситуациях. 1924.66 л. (РГАЛИ. Ф. 2280. On. 1. Ед. хр. 19).
393
Хотя Честертон и был шокирован этой пиратской большевистской травестией его романа, постановка Камерного театра имела большой успех в России и во время зарубежных гастролей в 1924 году [Маликова 2006; Сбоев 2014].
394
Выражение «Красный Пинкертон» появилось в 1923 году благодаря роману-бестселлеру М. Шагинян «Мессменд», опубликованному под псевдонимом Джим Доллар. Его неявная ироническая тональность с самого начала вызывала беспокойство у критиков, поддерживающих идеи партии, и предопределила короткий срок жизни жанра (три-четыре года) [Russell 1982]. О нелепости заимствования («Агентство Пинкертона» было американской организацией для борьбы с профсоюзами и забастовками) см. [Vaingurt 2013: 203–204].
395
В созданном в пинкертоновском духе «Новом Гулливере» Птушко (1935) лилипуты изображаются как рабочие, которых держат в заточении в подземельях и которые готовы восстать против своего гнилого монарха. Кржижановский (чье имя не было упомянуто в титрах) был нанят на работу для помощи в создании спецэффектов, преимущественно для совмещения живых актеров с 1500 куклами при покадровой анимации. Среди восхищавшихся этим фильмом был Чарли Чаплин.
396
«Постановочный договор» на четырехактную пьесу «Четвертый дурак» и еще одну пьесу, «Пионер и школьник» (РГАЛИ. Ф. 2280. Оп. 1. Ед. хр. 98. Л. 1 (двухстраничный документ, написанный от руки)). Никаких следов этих пьес не обнаружено.
397
Первая публикация «Писаной торбы»: Современная драматургия. 1992. № 2. В своем кратком комментарии к этой пьесе В. Перельмутер отмечает, что используемые в ней приемы и каламбуры роднят ее с комедиями Эрдмана и Булгакова и, более того, с творчеством Б. Шоу [СК 5: 525–526].
398
В феврале 2012 года «Онегин» Кржижановского в новом, передающем все особенности метрики оригинала переводе Джеймса Э. Фалена был исполнен студентами Принстонского университета. Подробнее об этом событии см. [Онегин 2013–2014; Onegin 2012] (первое издание содержит статьи, изображения и полный текст пьесы на двух языках).
399
И Таиров, и Кржижановский чувствовали, что на сцене «Онегина» следует декламировать и играть под музыку, и композитор согласился. Прокофьеву приписываются следующие слова: «Музыка Чайковского гениальна, но она написана не к пушкинскому “Онегину”. Ну, вот, бал у Лариных – откуда такая “шикарная”, столичная музыка на провинциальной помещичьей вечеринке? На таких вечерах, вернее всего, танцевали под фортепиано, немного разбитое, дребезжащее… По-моему, на балу у Лариных обязательно играли польку “Трам-блям”…» [Литовский 1991]. Прокофьев специально отметил, что инструменты были расстроенными, поскольку стояли в деревенских домах, продуваемых сквозняками во время сырых русских зим.
400
Пьеса была отвергнута после скандала, разразившегося в Камерном по поводу комической оперы Бородина «Богатыри», которая не соответствовала линии партии, внезапно изменившейся в 1936 году (к национальным героям надлежало проявлять уважение, а не пародировать их) [Dubrovsky 2006]. В исследовании анализируется датированный ноябрем 1936 года отчет НКВД о том, как другие театры и публика восприняли этот запрет [Dubrovsky 2006: 99-111]. Многие в Москве одобряли нагоняй Таирову и его театру, считая, что он находится в привилегированном положении.
401
О «мертвенной тяжести» Петербурга см. [O’Bell 1984: 59]. По мнению О‘Белл, одна из тем, которые связывают «Евгения Онегина» и «Полтаву» с историей о Клеопатре, «могла бы быть названа местью романтического вопреки стремлению к реальному» [O’Bell 1984: 56].
402
Рукопись одной из «дурацких» пьес Кржижановского «Поп и поручик» даже удостоилась официального обсуждения в Союзе писателей. Ее действие происходит в царствование Павла I, на царском троне изображается слабоумный дурак, как и в тыняновско-прокофьевском фильме «Поручик Киже», посвященном тому же периоду, в и «Заговоре дураков» (1922) Мариенгофа (где события разворачиваются в не менее непредсказуемое правление императрицы Анны Иоанновны).
403
Анализ римских текстов пятерых главных писателей эпохи (Мережковского, Брюсова, Блока, Вяч. Иванова, Кузмина) см. в [Kalb 2008]. Колб отмечает, что если «зависть к Риму» была распространена повсеместно, то большинство русских писателей периода символизма отдавали предпочтение сюжетам о языческом Риме или Риме периода упадка империи, а не тем, которые отражали иудаистско-христианские ценности или тему Иисуса как революционера [Kalb 2008: 185]. В этом отношении Булгаков представлял собой исключение, а Кржижановский со своей Клеопатрой соответствовал норме.
