и илгизит опять нахохлился. Бальхаш усмехнулся и вновь поглядел на дайна. – Мне надо всё обдумать. Но сейчас мы уйдем, воевать всё равно уже нечем. Если вы к нам полезете, мы тоже встречать умеем.
– С войной не пойдем, Айдыгеру Дэрбинэ точно не нужна. Остальные отвечают за себя сами.
– Когда отпустишь моих людей?
– Когда мои уйдут, чтобы горячие головы ни с твоей, ни с моей стороны драки не устроили.
– Согласен, – снова кивнул Бальхаш.
– На этом всё, – подвел итог переговорам мой супруг и позвал: – Морт, уходим.
И когда воины были готовы, начали открываться порталы. Верные дети Белого Духа уходили в добром расположении духа. Им предстоял праздник, потому что… Мы победили!
Глава 30
– Друг мой, будьте отважны и решительны, заклинаю вас.
– Нет, нет и нет. И, в конце концов, что это такое?! Это же уму непостижимо! А я ведь вас еще на коленях держал, а вы такое.
– Какое?
– А вот такое. Это же насилие! В чистом виде насилие, как же вам не совестно?
– Мне совестно? С чего бы мне было совестно?
– Да хотя бы с того, душа моя, что вы принуждаете меня перешагнуть через собственные принципы…
– Страхи, вы хотели сказать?
– А хоть и страхи! Но эти страхи мои и имеют право на существование.
– Вы через такое прошли, а рырхов боитесь, – я укоризненно покачала головой и позвала: – Мейтт, идем со мной. Остальные подождите.
– Я протестую!
Вожак тихо зарычал. Мне кажется, если бы мог, то и накрыл бы лапой морду, до того упрям в своем страхе перед рырхами оказался человек, противостоявший Илгизу.
– Посмотрите, что вы наделали, – сказала я Элькосу. – Мейтт уже утомлен вашим сопротивлением. Ну как так можно? Вам протягивают лапу, а вы задом поворачиваетесь. Возьмите себя в руки. Вы же мужчина, в конце концов! Даже наши племянницы их не опасаются, а вы всё капризничаете. Вы с ними все-таки соседи.
– И уже подумываю съехать, – едко ответил хамче.
– Вот еще, – фыркнула я. – Да и куда вам идти? С сердечной склонностью вы еще не определились, ягирам и самим тесно, а все свободные дома уже заняты. Нет уж, дорогой мой, пока вам идти некуда, а мне совсем не хочется вас отпускать. И потому вам следует наладить взаимопонимание с остальными жильцами этого подворья. Да вы Сурхэм приручили! А уж она строже и зубастей рырхов будет. Успокойтесь, мы идем к вам. Мейтт.
Элькос, в прямом смысле припертый к стене, имел несчастный вид. Он поднял лицо к небу, закатил глаза и состроил страдальческую гримасу. Мне было его жалко, правда, и я бы не настаивала на сближении с моими подопечными, но за прошедшие три дня после исторического поединка в священных землях атмосфера в доме царила несколько напряженная.
Рырхи никуда не собирались уходить. Они обустроились под своим навесом и вели прежнее существование, не зная отказа ни в еде, ни в ласке. Впрочем, Мейтт и Бойл покинули Иртэген еще вечером в день своего возвращения, а Торн с детьми осталась. Правда, и ее братья объявились уже на следующее утро, и мне пришло на ум, что они удалялись, чтобы привести свои рырховы дела в порядок перед тем, как занять положенное им место в человеческой стае.
На курзым рырхи уже не бегали и по улицам свободно не расхаживали, однако за ворота выходили каждый день, даже Торн с детьми. А набегавшись на свободе, возвращались на наше подворье. Переселенцы, кто еще раздумывал, не остаться ли им в Айдыгере насовсем, были насторожены и испуганы таким соседством. Кто-то даже начал собираться в обратную дорогу, когда узнал, что всякая опасность миновала. А вот иртэгенцы с неким превосходством посмеивались над страхами наших гостей и махали руками: «Глупости».
Элькос разделял опасения беженцев и на уверения, что бояться нечего, упрямо молчал и избегал темы близкого знакомства с рырхами. И всё бы ничего, но сталкиваться с нашими лохматыми айдыгерцами ему приходилось ежедневно. И это доставляло хлопоты не только самому магистру, но и мне.
Он просиживал в доме, ожидая, когда рырхи покинут подворье, и лишь после этого высовывал нос наружу. Раздражался, что теперь оказался в заточении, намекал, что диким зверям не место среди людей, даже потребовал запирать их в клетке или хотя бы в каком-нибудь сарае, но тут уже осталась глухой я. Еще чего!
К тому же лаборатория магистра находилась в пристройке, и чтобы попасть туда, он должен был пройти по двору, а значит, звал меня, Сурхэм или даже ягиров от ворот, чтобы его сопроводили. Злился из-за их улыбок, но преодолеть себя не мог и не желал.
Всё это и привело к тому, что мы с рырхами сегодня приперли мага к стенке, и не в каком-нибудь переносном смысле, а в самом натуральном. Портал он открыть не мог, ибо мы находились близко, а стало быть, последовали бы за ним. Применить свою силу тоже, это все-таки была я, а уж своей названой дочери Элькос не желал причинять даже толики неприятностей, чем я бессовестно и воспользовалась.
Я приблизилась к хамче, а вместе со мной подошел и Мейтт. Торн и Бойл остались сидеть чуть поодаль, а детеныши не покинули своей матери. И пока магистр страдал изо всех сил, я взяла его за руку и пожала ее, желая подбодрить, а после кивнула рырху.
Он шагнул к магистру вплотную, поглядел ему в лицо, после рыкнул и ткнулся носом в руку хамче.
– Он наша стая, Мейтт, – сказала я. – Магистр Элькос – друг.
Рырх заворчал, снова принюхался, а затем подставил под ладонь голову. Мудрый Мейтт! Мои подопечные редко позволяли кому-то прикасаться к себе, кроме меня и Танияра. Ну, еще своим маленьким подругам – дочерям Архама и Эчиль. А сейчас рырх сам подставил голову, чувствуя страх человека.
– Ох, – вздрогнул хамче, но все-таки осторожно погладил и почесал Мейтта за ухом. – Какая жесткая у них шерсть, – произнес магистр и наконец посмотрел на рырха. Тот, дождавшись встречи взглядами, отступил.
– Торн, Бойл, подойдите, – позвала я.
Они приблизились, и я указала магистру взглядом на хищников.
– Они на меня смотрят, – ровно произнес вновь задеревеневший Элькос.
– У них есть глаза, почему бы и не посмотреть? – Я пожала плечами. – Дайте им понюхать себя, и если позволят, то погладьте. Не обижайте Хайнудара, он прислал рырхов нам в помощь. Они честно сражались и внесли свой вклад в нашу победу. Не пренебрегайте героями, даже если они не люди. – И добавила: – Вы же
