Элькоса, чтобы начать его подготовку для принятия не только силы Белого мира, но и самого его Создателя. Невероятно!
– Оружие у них забрали? – вопрос Танияра вернул меня к действительности.
– Да, дайн, – ответил ему Эгчен. – Они безоружны.
– Морт, освободи пока только йарга, – велел наш повелитель.
Магистр огляделся, после щелкнул пальцами, и одна из живых статуй покачнулась. Приглядевшись, я и вправду узнала Бальхаша. Он тряхнул головой, расправил плечи и воззрился на Танияра, шедшего к нему.
– Освободи моих воинов – и сразимся, – заносчиво произнес Бальхаш.
– За что ты будешь биться, йарг? – полюбопытствовал дайн. – Ты всё слышал собственными ушами, Илгиза нет, махира унес охо. Уже и сожрал, наверное. Предателям бесславная смерть. Ты тоже хочешь бесславной смерти? Пока не покаешься, в Белой долине тебя не ждут.
– Ты всё врешь, дайн, – процедил йарг. – Покровитель велик, его не одолеть Урунжану.
Танияр коротко вздохнул. Он посмотрел в небо, я тоже посмотрела. Солнце, показавшее свои лучи после окончания схватки на священных землях, теперь светило и не думая прятаться за облаками. А в бездонной синеве небосклона парила одинокая птица. Красиво…
– Что ты знаешь о рождении духов, йарг? – снова посмотрев на противника, спросил дайн. – Не Илгиз создал Белого Духа, а Отец разделил себя на несколько частей, и одна из них стала Илгизом. Как порождение может победить своего творца, если наделено только частью Его силы? Но если сомневаешься, укажи самого сильного здесь подручного. Если Илгиз жив, то мы увидим могущество его последователя. Мой хамче пальцем не шевельнет, чтобы ему помешать. Однако я скажу тебе сразу, даже самый сильный здесь подручный был слаб уже в самом начале нашей драки, потому что его покровитель, который давал силы, покинул Дэрбинэ и унес с собой свое могущество. Вас всех принесли в жертву, йарг. И если бы Илгизу удалось освободиться, уже ни тебя, ни меня бы не было. Он уничтожил бы всех нас, как когда-то уже пытался уничтожить мир своего брата, за что и был закрыт здесь, и наши предки вместе с ним. Так что, зовем подручного?
– Да, – не колеблясь ответил Бальхаш. Он отошел в сторону, огляделся и указал: – Вон тот.
Магистр усмехнулся и направился к бывшему подручному, который сам не сумел и пальцем пошевелить за всё это время, что уже служило доказательством его бессилия. Однако йарг тянул время, и мой супруг решил не мешать ему в этом.
– А ты, выходит, и есть тот самый дайн Айдыгера, – заговорил Бальхаш, пока они ждали подручного. – Муж Ашити. – Я насторожилась. Ему было что рассказать Танияру. – Хороша твоя жена, красавица. И горячая. Если бы я захотел, со мной бы ночь провела.
Мерзавец! Вот уж о чем я и подумать не могла, что моя шалость во имя общего блага может выйти наружу. Нет, я, конечно, и сама что-то рассказала, но не так чтоб уж всё. Но каков негодяй! Если бы он захотел… Вы только послушайте, что он говорит!
– Улыбалась она мне призывно, слова слушала, какие я говорил, себя обещала…
– Лжец! – не выдержала я. – Милый, всё не так было!
– Моя Ашити – коварная женщина, – усмехнулся Танияр. – Умеет человеку язык развязать, к каждому подход найдет. Тот и сам не заметит, как свою тайну выдаст. Про шерон, например. Покажет, что это и как работает. А моя дайнани потом об этом своему мужу передаст, а он найдет, чем на шерон ответить.
– Я тебя обожаю! – выдохнула я с восторгом.
А вот йарг промолчал, явно осознав и как сглупил, и о чем его предупреждал Рахон. Сам виноват, нельзя недооценивать женщин. Но на этом мои размышления закончились, потому что подошел подручный.
– Что хочешь, йарг? – спросил он с толикой заносчивости.
Наверное, именно в этот момент Бальхаш должен был ощутить ответную толику мстительности, потому что, если дайн ему не солгал, уже никто не посмеет смотреть на правителя Дэрбинэ свысока, а обитатели Дааса именно так на него и смотрели.
– Покажи свою силу, – велел ему йарг.
– Кто ты, чтобы мне указывать? – заносчивости в голосе подручного прибавилось. – Только великий махир и Покровитель могут мне приказать.
– Нет силы? – полюбопытствовал Танияр. – Исчезла вместе с Илгизом?
– Тагайни! – гневно прогрохотал спесивец. – Не смей лгать…
– Докажи, – пожал плечами дайн. – Сила Создателя разлита по всему миру, как Куншале. Сила Илгиза только там, где он сам. Если в тебе осталась хоть капля – покажи. Иначе я сказал правду, и поклоняться вам уже некому, если не одумаетесь и не вспомните, кто дал вам жизнь. Камни, железо, трава, что еще ты можешь? Докажи, подручный.
Элькос демонстративно сложил на груди руки, так показав, что не собирается мешать. На подручного смотрели все, кто оказался рядом: дайн, йарг, подошедшие кааны и главы племен, а еще воины, слушавшие разговор правителей издали. Илгизит поджал губы и, вздернув подбородок, отвернулся. Ожидание затягивалось…
– Милый, – заговорила я, – скажи Бальхашу, если он сомневается, пусть сходит к Даасу. Если туман закрывает ворота, значит, Илгиз еще защищает обиталище подручных. Но если войти туда теперь может каждый, кому вздумается, и против встанут только обычные воины, то нет там уже защиты духа.
Супруг усмехнулся и кивнул. Тем временем подручный продолжал противиться, точнее, не желал показывать своего бессилия. Он стоял на своем, то есть ничего не делал, только задирал нос.
– Бальхаш, – позвал йарга Танияр. – Подручный не имеет силы, мы все это знаем. Ты еще сомневаешься, но сходи тогда к Даасу. Если сможешь легко войти, значит, нет там больше силы Илгиза. Воины есть, мастера, может, ученики, еще махари и ее прислужницы, а силы Илгиза нет. Это тебе самое верное доказательство.
– У меня есть сила! – воскликнул подручный. – Но я не буду показывать ее какому-то тагайни. И к Даасу никто не смеет приближаться!
Дайн развел руками:
– Ты сам всё слышал, йарг. И если не глуп, то понял верно. Сейчас мы уйдем, драка не нужна. Мы уже победили. Орудий у вас не осталось, оружие мы забрали. Если вознамеришься пойти на земли таганов войной, более милостивы, как сегодня, мы не будем. У тебя вся равнина и горы, властвуй. Захочешь узнать настоящую историю о нашем прошлом – мы расскажем. Захочешь вернуть милость и заботу Отца – обратись к Нему. Белый Дух слышит своих детей, даже если они были к Нему непочтительны, но душа полна раскаяния. Согласен?
Бальхаш поджал губы. Он некоторое время смотрел на Танияра, наконец отвернулся и проворчал:
– Согласен. Я съезжу к Даасу.
– Не посмеешь! – ожил подручный.
– Помешай, – с непередаваемой наглостью парировал йарг,
