Присоединяясь к массовому и набирающему обороты культу Гитлера, Хайдеггер говорил студентам: «Фюрер сам, и только он сам, является реальностью Германии, настоящей и будущей, и ее законом. Научитесь понимать, что с этого момента все вещи требуют решений, а все действия подразумевают ответственность. Хайль Гитлер!»[974] Его амбиции были таковы, что он даже попытался вместе с другими ректорами университетов с похожими взглядами занять ведущую роль во всей национальной университетской системе. В речи, произнесенной 30 июня 1933 г., он сожалел, что «национальная революция» еще не дошла до большинства университетов, и призвал нацистских студентов в Гейдельберге начать активную кампанию по смещению ректора, консервативного историка Вилли Андреаса, которого неделю спустя 8 июля заменил нацистский кандидат Вильгельм Грох[975]. Однако Хайдеггер был совершенно неискушен в политике и вскоре он увяз в обычной подковерной университетской борьбе за назначения, где его переигрывали бюрократы из Министерства образования Бадена, а студенты в коричневых рубашках смеялись над ним, считая его обычным мечтателем.
В начале 1934 г. в Берлине появились сообщения, что Хайдеггер объявил себя «философом национал-социализма». Однако другим нацистским мыслителям философия Хайдеггера казалась слишком абстрактной, слишком сложной, чтобы ее можно было использовать. Он обрел широкое влияние среди своих коллег, выступая за добровольное объединение жизни немецких университетов с жизнью государства за счет установления приоритета базовых ценностей знания и истины. Все это звучало очень возвышенно. Но хотя его участие приветствовалось многими нацистами, при более детальном изучении такие идеи на самом деле плохо соответствовали политике партии. Неудивительно, что его враги смогли заручиться поддержкой Альфреда Розенберга, который сам хотел быть философом нацизма. Получив отказ в назначении на должность национального уровня и все более раздражаясь от мелочей академической политики, отражавшей, по его мнению, печальное отсутствие нового духа, который должен был пропитать университеты, Хайдеггер оставил свой пост в апреле 1934 г., хотя и остался сторонником Третьего рейха и последовательно отказывался пересмотреть или извиниться за свои действия в 1933–34 гг. вплоть до своей смерти в 1976 г.[976]
II
Нацистское руководство не имело особых проблем с университетами, поскольку, в отличие от ситуации в некоторых других странах, все они получали финансирование от государства, а работники университетов все были гражданскими служащими. Поэтому закон от 7 апреля 1933 г., который утверждал снятие с должностей политически ненадежных государственных служащих, повлиял на них самым прямым образом. К началу академического 1933–34 года было уволено 313 профессоров с докторской степенью, а число уволенных достигло 1145 человек из 7758 университетских преподавателей, что составило почти 15 %. В Берлине и Франкфурте эта доля составила почти треть. К 1934 г. примерно 1600 из 5000 университетских преподавателей были вынуждены оставить свою работу. Большинство уволенных преподавателей потеряли свои должности по политическим причинам, примерно треть — из-за того, что были евреями[977]. Произошел массовый исход академических кадров. Эмигрировало 15,5 % университетских преподавателей физики, а из Гёттингенского университета ушло или было исключено столько физиков и математиков, что сам образовательный процесс оказался серьезнейшим образом подорван[978]. В целом те, кто уходил, были лучше тех, кто оставался. Исследование работ университетских биологов показало, что 45 человек, оставивших свою работу и выживших в войне, в период с 1945 по 1954 год имели в среднем 130 цитат на человека по стандартному индексу цитирования в научных работах, а соответствующий показатель для выживших и оставшихся на работе 292 человек составил лишь 42[979].
Всемирно известные ученые увольнялись со своих постов в немецких университетах и исследовательских институтах, если они были евреями, или имели жен-евреек, или были известны как критики нацизма. Среди них было двадцать прошлых или будущих лауреатов Нобелевской премии, например Альберт Эйнштейн, Густав Герц, Эрвин Шредингер, Макс Борн, Фриц Габер и Ганс Кребс. Эйнштейн, чья теория относительности произвела революцию в современной физике, жил в Берлине двадцать лет. Во время своего визита в Америку в январе и феврале 1933 г. он из-за океана осудил жестокость и насилие нацистов после пожара рейхстага. В ответ правительство экспроприировало его собственность, а министр образования приказал Прусской академии наук исключить его из своих рядов. Эйнштейн опередил их, подав в отставку первым, что вызвало общественное возмущение и обвинение его со стороны Академии в распространении выдумок о жестокостях за рубежом. Он снова отправился в Соединенные Штаты и провел остаток своей жизни в Принстоне[980]. «Знаете, я считаю, — писал он 30 мая своему коллеге Максу Борну, который также отправился в изгнание, — что я никогда не имел сколько-нибудь хорошего мнения о немцах (в моральном и политическом отношении). Однако должен признать, что уровень жестокости и трусости, который они продемонстрировали, стал для меня настоящим сюрпризом»[981].
