Зато уж волны вовсю разгуливали и по этим сияющим нитям, наполняя пространство мелодичным звоном, и оставалось только гадать, что происходило сейчас с Мировым Разумом. Все эти множественные и непредвиденные столкновения нитей, случайные закоротки… А и в самом деле: не сойдет ли наш сиятельный Дух с ума?
— Горн, — внезапно позвал юноша, — ты не обиделся, правда? Конечно, я мог показаться тебе нахалом…
Гигант повернулся и уперся взглядом Эрику в лицо — тот смущенно улыбнулся.
— Малыш, — произнес Горн серьезно, — разве с самого начала ты не мечтал меня обставить? Сколько сил ты на это положил!..
— Разумеется, дружище, но…
— Может, как раз сейчас ты пошел на обгон — и если это удастся, значит, не зря я подбил тебя на такую гонку за лидером. А потому давай, мальчуган, крой без оглядки дальше — я не в претензии.
Не спеша капсула пробиралась через сверкающую сеть, колыхавшуюся точно под ветром, — прищурясь, Горн перебирал взглядом нити, отыскивая знакомую. На этот раз это оказалось куда трудней, однако и теперь гигант не промахнулся.
В этой комнате мало что изменилось, только из персонала остался один Крис — соответственно, и забот ему прибавилось втрое. Впрочем, судя по всему, ученый вполне с ними справлялся. Непринужденно разместившись в крутящемся кресле, он вслепую ударял пальцами по двум клавиатурам сразу, не отрывая озабоченного взгляда от многочисленных экранов.
— В чем проблема, дружище? — с ухмылкой поинтересовался Горн. — Помощь не требуется?
Крис не обернулся, даже не вздрогнул, будто ждал их возвращения.
— Что могли, вы уже сделали, — отозвался он со вздохом. — Похоже, Чрево разрешится до срока, в ближайшие часы, — вот тогда я покручусь!..
— И все ради того, чтобы поставить на ноги еще сотню уродцев? — Гигант покачал головой. — Ну предположим, Хранители не доберутся до вас и не воздадут за добро сполна… Крис, вы всерьез надеетесь обратить в свою веру этих порочных от рождения мальцов? Вы же не идиот, верно?
— Будет сложно, — признал Крис, — однако другого пути нет.
Он вдруг замолчал, и его пальцы заметались по клавиатурам с удвоенной быстротой.
— Эх, дружище! — произнес Горн насмешливо. — Вы же словно довесок при этом бурдюке. — Он покосился на разбухшее Чрево, подрагивающее в предвкушении скорых родов, и пожал плечами.
— Все мы служим чему-то, — спокойно возразил Крис. — Важно не делать этого по принуждению — из страха или ради выгоды. И служить идее, а не личности.
— А если выбора нет? Если ты не принадлежишь себе?
— Вы о рабстве? Но, мой друг, разве вы тогда рабошлема испугались? Нет, вас напугало то, что шлем мог сотворить с вами — вы ужаснулись рабства в себе. А во многих ли еще сохранился этот страх? И скольких вы освободите, даже избавив от внешних оков?
— Будущее покажет, — ответил Горн. — По крайней мере, у них будет выбор.
— А что выбрали вы? Разрушение?
— Надо же было расчистить место!..
— А строить кому? — спросил Крис. — Вы подготовили новых строителей? А новый проект?
Гигант рассмеялся.
— Не много ли на одного? — сказал он. — Я делаю, что могу. Или, по-вашему, мне не следовало в это влезать?
— Разве я вправе судить? У каждого свой путь.
— Возможно, но сейчас-то наши пути пересеклись!..
— И что?
— Послушайте, Крис, а вас не удивляет собственная судьба? — напористо заговорил Горн. — Какой Дух вас оберегает? Как вы — вот такой — ухитрились выжить в нашем проклятом обществе? Любого другого на вашем месте давно бы сунули головой в рабошлем, если не в петлю… Да я сам мог прикончить вас по крайней мере дважды!
— Меня? — Крис улыбнулся. — Зачем?
— На всякий случай. Слишком уж вы из ряда вон… И однако вы живы, невредимы, даже свободны — как вам это удалось, поделитесь?
— Привычка, — ответил Крис. — Слишком долго я живу.
— Разве? Вы же немногим старше меня.
— Телесно — да. Но, в отличие от большинства, я помню все прежние круги своей жизненной сути.
— Потому что Мировой Дух принял вас в себя?
— Именно.
— Так вы знаете все и про всех?
— Конечно. С тех самых пор.
— Что же вы столько времени морочили мне голову?
— А что я мог, Сокрушитель? — грустно спросил Крис. — Разве тогда вы поверили бы мне? Готовое знание не идет впрок — мне ли этого не понимать. Пока не доковыляешь до всего сам… Когда-то, по недомыслию, я принялся проповедовать открывшуюся мне истину и даже как будто преуспел в этом — но из моих Откровений люди сотворили религию, а кому нужны мертвые догмы? Что сохранилось в их памяти, кроме нескольких символов и формул? И что понимают они даже в уцелевшем?
— Крис, старина, — не утерпел Эрик, — так это вы и есть — Учитель?
— Что ж, когда-то меня называли и так, — подтвердил Крис.
— Но ведь это происходило тысячелетия назад!
— Ну да, с той поры минуло много веков… и десятки жизней. Сначала они не длились долго, хотя убить меня непросто; однако затем я научился управлять судьбой и стал доживать до естественного угасания. Но оставляя позади прах и тлен, я нес сквозь Время свой бессмертный дух. И злосчастную свою память.
— А больше вы не пытались вразумить огров? — спросил Горн. — Либо кого-то еще?
— Как же!.. — Крис усмехнулся. — За что был неоднократно и разнообразно казнен — во славу собственного же учения. А потом набрали силу Хранители и вогнали поток здешней цивилизации в жесткое русло. Как оказалось, на судьбу целого мира одиночка повлиять не в силах.
— И все же вы продолжали пробовать, — со смешком заметил Горн.
— Как и вы, я делал, что мог — точнее, чего не мог не делать. Если это и расширяло русло, то лишь на самую малость. Степени свободы оставались…
— Лукавите, Крис! — рявкнул исполин. — Разве не вы помогли мне взорвать Империю? Или не вы свели меня с Эриком?
— Я делал, что мог, — терпеливо повторил ученый. — Однако вы натворили куда больше, чем я смел надеяться, и теперь непонятно — к добру ли это? Конечно, прежний путь вел нас к гибели или к рабству — что, в общем, равнозначно, — но ведь этот процесс можно и ускорить?
— Учитель, кажется, вы усомнились в собственном учении? — весело спросил Эрик.
— Просто я устал, — печально признался Крис. — Пережить столько смертей и воскрешений — это лишает дух твердости. К чему все мои знания, если я не могу ими поделиться? С каждым воплощением вокруг оставалось все меньше людей, созвучных мне, не отучившихся внимать новому, а теперь — видите? — я остался один.
— Посмотрите вокруг себя лучше, — прищурясь, предложил Тигр. — Разве рядом с вами не друзья?
