могло произойти… И пусть это было сложно признать, но он был рад поговорить со старым знакомым напоследок.
Он обернулся, когда Отто, уходя, обернулся, чтобы посмотреть на него. Они друг другу кивнули, словно обменялись уверенными крепким рукопожатием. На душе теперь стало совсем спокойно.
***
Расколотый Суд - так называли это место, когда Озума ещё не был Озумой, а маленьким ребёнком с мраморной кожей и светом в глазах; его мать рассказывала ему истории.
Это место, в котором решались самые-самые главные дела всех миров. Здесь начинались и заканчивались войны. Боги спорили друг с другом, ссорились, вызывая катаклизмы, и мирились, их заканчивая.
Повзрослев и став инквизитором, Озума удивился, как мало разумные знали о Расколотом Суде в Землях Богов; он не упоминался почти ни в одном теологическом документе, ни в одном манускрипте с откровениями и ни в одних записях он не творил ничего важного.
Каждое задокументированное и доказанное божественное деяние начиналось не с Суда, оно начиналось с божества. И он подготовил всё для своего первого великого деяния; осталось только приговорить того, кого коснётся исполнение.
Теперь он стоял на пороге Расколотого Суда, огромного величественного здания, выглядящего как самый обычный храм Утереса, разве что со знаком колеса вместо привычной сияющей короны. Белокаменные колонны держали внушительные двери, а над ними грохотали чернильно-чёрные небеса, в которых вихрями перемещались первичные энергии: пламя, молнии, разноцветные нити магии и тому подобное.
«Оно прячется за тем видом, который я «хотел бы» видеть. Так же и боги прячутся за привычными образами… Но я не дам себя обмануть; своей божественной силой я заставлю принять его истинный облик!»
Беспощадный солнечный ветер ударил о белокаменные стены. Стены закрошились, и даже по воздуху побежали узоры коловшегося стекла. В мгновении ока он оказался совсем в другом месте, где лишь он остался сиять ярко, подобно солнцу, отбрасывающему гигантские извивающиеся тени.
Это место – калейдоскоп энергий, принявших собственный облик. И Озума скривил бы губы в усмешке, если бы они остались; он отлично помнил боль, что принесло вознёсшее его Сияние, содрав с него смертную плоть. Он не мог о ней забыть.
- Никакого нападения в Расколотом Суде. И на Расколотый Суд тоже, – прозвучал кристально чистый холодный звук Верховной Богини Закона и повелительницы времени, Таймо.
На секунду она явила своё истинное лицо – чистое хрустально-голубое сияние, которое стало показывать вертящиеся вокруг неё часовые стрелки и цифры. Они выныривали из сияния, кружась вокруг чёткой заданной оси с одинаковой размеренной скоростью. Затем она стала принимать более очеловеченную форму – такую, какой Озума её и представлял.
Статная человеческая женщина – как и все вторженцы, чуждые для Франгира – «люди». Бледная кожа с хрустальными пятнами, что сходились в узорах на правой части её тела и никогда не переходили на левую. Внутри них перемещались часовые шестерни. Сама она была одета как стимтурец – рубашка, строгий деловой жилет, в который были вшиты многочисленные часы разных стилей, но отстукивающих один и тот же такт одной и той же минуты. Её волосы были холодны как вода, текущая в одном направлении и повторяющая свои движения снова и снова, в одном и том же предсказуемом изменении. Глаза – синие, лишь слегка сияющие.
Она восседала за столом судьи – глыбой хрусталя, скрывающей в себе латунные трубы, что двигали встроенные в них часы без цифр и стрелок, но с иными неясными ему символами и отображениями, которые разум отказывался принимать.
- Наша первая встреча была предрешена быть такой. Я объясню ваше положение и ознакомлю с законами, которые вы будете вынуждены соблюдать, если хотите, чтобы к вам относились подобающе. Иначе закончите как Су’Хо’Фтан. Изгнанником из Суда. Запечатанным в своём мире. Чьи проявления уничтожают всюду. После него меры пресечения станут жёстче.
Остальные столы пустовали. Они были разных цветов и мотивов. Одни могущественные и крепкие, поросшие корнями. Другие, сравнительно скромные, сокрытые постоянно текущим вокруг них туманом.
- Я здесь, чтобы грязный змей Калифарг услышал, что я и верные мои идут за его головой, – произнёс Озума яро и отточенно, и свет сжёг пол под его ногами. – Ибо я карающая память Утереса. И восходя на свой трон, я обязался закончить то, что не закончил он.
- Вы ещё успеете заявить о своих намерениях, Светозарный Лорд. Но всё будет проведено в порядке суда. Займите своё место. Исходя из единогласного решения всех участников совета, каждый говорит по порядку.
- И именно тебя поставили за это отвечать?
- Это является разумным решением, – холодно произнесла Таймо. – Я не нарушаю порядков. Я учитываю все особенности каждого участника суда. А теперь я призову каждого желаемого в Суде бога. И те, кто откликнутся, прибудут сюда, дабы судить твоё появление.
Она сделала движение рукой, и всё вспыхнуло синим стеклянным светом. За столами показались самые разные сияния.
Озума и сам обнаружил себя сидящим на троне из множества костей, за таким же костяным столом. Там, где должен был быть выход, теперь сиял его трон, отбрасывая длинную тень в виде его символа на полу. Тени, что он подчинил себе первой своей мыслью, затаились под полами его тёмного одеяния. Озума сложил обелённые костлявые руки.
- Ваше восхождение, Светозарный Лорд, не было никем предусмотрено, – сообщила Таймо, начиная суд. – Никто до недавних событий и не предполагал, что Франгир может создать себе недостающего бога, а наши ряды может пополнить кто-то извне. Как это произошло?
- Ваше часоблагородие, и все вокруг! – внезапно раздался голос из центра зала. Там вспышкой появилась бездна из разноцветных ярких нитей, звучащая живым, задорным и хитрым голосом бога-безумца. – Поправочка в ваши данночки, но Франгир тут ни при чём! Ох и наивно полагать, что нашим дорогим свободным землям нужен хоть кто-то, чтобы его возвращать! Всему виной стал бог, да-да, нет никаких сомнений. Бог, вернувший небу свет и тьму, их смену!
Озума поднял бровь, слушая как хитрый разноцветный змей, изгнанный когда-то, вернулся теперь в суд, который по слухам изгнал его. После он презрительно взглянул на Таймо; таков её хвалёный порядок? Бог безумцев, дураков и магов берёт слово у другого? Но Таймо была невозмутима, как высеченная из хрусталя статуя.
- И это в
