Книга Непростое наследство - Ксения Монакова

— Хватило бы сказать мне или Ризе.

— … потому что меня в ее возрасте бы бросили. Сшейдов хвост! Знаю, не стоило говорить вслух. Какая разница, почему, если нарушила правила и виновата? Обещаю в следующий раз в точности исполнять приказы.

В носу защипало и пришло сделать глубокий вдох.

Никому другому признаться не посмела бы. И дело не в том, что самыми страшными тайнами мы уже обменялись. Реджис не произнес ни единого обвинения, хоть я и пыталась найти их, как и причину ему не доверять.

— Думаешь, я не понимаю? Здесь у каждого полным-полно причин совершать глупости. Но рисковать, зная об опасности и собственной уязвимости, нельзя.

С каждой минутой огоньки свечей оттесняли угасающий дневной свет, и кружевная тень, покачивающаяся от ветерка, постепенно тускнела. Когда она окончательно растает, небо над морской гладью окрасится в красно-оранжевые тона. И я бы хотела посмотреть на это вместе с Реджисом. Хоть раз попробовать поговорить о чем-нибудь, не касающемся таверны, преступлений, чудовищ и беспокойных постояльцев. Я бы хотела встретиться с ним по-другому, как удавалось Бланш. Но, к сожалению, мы сидели друг напротив друга и едва могли договориться.

Он первым нарушил молчание.

— Насколько могу судить, защитные заклинания были применены безукоризненно.

Я хмыкнула.

— Наставница бы гордилась — я даже не потеряла сознание.

— И не побоялась, зная, что так может случиться. Меня всегда учили: лучший бой тот, которого удалось избежать.

— Мне повезло меньше.

— Есть еще кое-что важное, Сорель. Пока мы с Ризой выясняем, откуда взялся иммер, пусть сплетни остаются сплетнями. Не нужно раскрывать подробностей посторонним. Даже Ноэлю Лэндри.

— Разве магистрат не получает отчеты от капитана Жакри?

— Получает. Но отчет от должностного лица не равен рассказу во время частной встречи.

Ах, вот оно что, господин дознаватель.

— В «частной встрече» вся проблема?

Кажется, Реджис не просто не испытывал неудобств, а даже не пытался прикинуться. Из нас двоих отвести взгляд хотелось точно не ему.

— Разумеется, мне это не нравится, Сорель. Разве не понятно? — и тут же вернувшись к привычному деловому тону продолжил: — Но самое главное: сообщили, что «Аванти» идет вдоль побережья. Неделю назад стоял в Лазури, а, значит, через пару-тройку дней может оказаться в Леайте. Конечно, о точных планах капитана Рентье не известно, но, если судно войдет в порт, он, скорее всего, наведается в таверну. Кеннет все еще в городской тюрьме, Эри здесь, а денег Рентье до сих пор не получил.

Леайт — самый крупный порт побережья, южнее только мелкие деревушки. Если «Аванти» идет от Дюмоновых островов, то везет ценные грузы, которые не сбудешь в захолустье. Да и капитан вряд ли забыл об обещании в следующий раз познакомиться поближе

— А если побоится?

— Не думаю. Из того, что удалось вытащить из Кеннета ясно: напрямую дел с Рентье он не вел. Только с Далином, который теперь побережье десятой дорогой обходит. Рентье их познакомил, дал в долг, когда Кеннет Ярсон оказался в затруднительном положении из-за гибели груза. Он хитрый лис, но за это на каторгу не отправляют.

— Эри опять грозит опасность?

— Не получив денег от Кеннета, Далин и Рентье возьмутся за нее.

— Но у нее ничего нет.

— Им это не известно. Чтобы извернуться от выплаты долга, Кеннет солгал и подсунул фальшивую бумагу будто имуществом покойной жены может воспользоваться только Эри. Поверили или нет — большой вопрос. Но, если кто-нибудь из двоих объявится, Эри первая окажется под ударом.

— В шестнадцать лет она все равно не сможет воспользоваться наследством.

— Верно. Но оставшееся до семнадцатого дня рождения время вполне способна отрабатывать долг другими способами.

— Светлые боги. Вот о чем вы с ней говорили, да?

Реджис кивнул.

— Я предупредил, что прибытие «Аванти» возможно. И на борту не Пати Райнер, которой можно повыдергать волосы. Эри должна понимать, чем может обернуться дурость прежде, чем выкинуть ее с обиды.

— Сшейдов же хвост, — я потерла ноющие виски. — К концу этого проклятого года я поседею либо сойду с ума. Как тетка Женива справлялась?

— При ней посетителей было поменьше, — усмехнулся Реджис.

— Может, перестать платить Тибо, и они разбегутся от скуки?

— Тогда заодно и Марте.

— Не выйдет — она останется за просто так.

Действие обезболивающего порошка подходило к концу, и нога ныла сильнее. Да и голова постепенно тяжелела. Последствия магического сна Ризы ненадолго разогнать удалось, но без новой порции лекарств не обойтись.

— Больше плохих новостей, надеюсь, нет? И нотации, если остались, лучше отложим на потом.

В попытке уйти как можно скорее я переоценила собственные силы — поднялась слишком быстро и оттого оступилась. Реджис среагировал мгновенно.

— Как обычно, — прошептала, стараясь улыбнуться и свести к шутке. Уж в отсутствии у меня грации успели убедиться все.

— Согласен, к нотациям вернемся позже.

Тепло руки Реджиса не уравновешивало воздействия перстня с грифоном, холодившего сквозь ткань. Пожалуй, еще немного, и я задрожу.

— Спасите, светлые боги.

— Здесь они не помощники, Сорель.

— Какая жалость. Даже боги не помогут.

Клянусь Лорханой, входя в кабинет, я собиралась до последнего стоять на своем. Не уступать, не показывать слабость, хоть это бы и случилось не впервые. Я и сейчас продолжала считать, что не упала бы и справилась сама. Убрала бы ладонь с талии, разжала хватку на чужом запястье, но не хотела, если быть честной.

— Прости, — проговорил Реджис, когда я охнула и поежилась. — Привык его носить и не замечаю.

Слишком разные, даже в досадных мелочах.

Разве у мужчины, чей дар каждый раз отзывается обжигающим холодом могут быть такие теплые и нежные прикосновения? Разве он должен возиться со мной, выслушивать, беспокоиться? Разве можно вообще в это поверить?

— Вчера я не заметила.

— Было не до того. Сорель, пора отдохнуть, иначе ты свалишься без чувств.

— Ну, не страшно, раз есть кому уберечь от падения и отнести в спальню.

— Звучит заманчиво, — Реджис дотронулся до моего лица одними кончиками пальцев. — Хоть я бы предпочел другие обстоятельства.

Усталость, боль в ноге и висках развязывали язык, и в попытках отвлечься возвращали к тщательно изгоняемым мыслям. К примеру, о том, насколько проще бы все сложилось, держи каждый тайны при себе, не выясняя подолгу, кто кого не послушал, не вдаваясь в излишние подробности.

— Зря. Бесчувственная, я точно не доставлю неприятностей.

Сознание, если и было неясным, то не настолько, чтобы продолжать спор или сопротивляться собственным чувствам. Стоило Реджису обнять чуть крепче, я прикрыла глаза, подалась