вперед и ощутила его губы на своих. И это не напоминало прошлое мимолетное касание, предоставлявшее выбор. Сказанное несколько минут назад утратило значение. Граница между нами была стерта окончательно.
— Сорель, послушай, — тихо произнес он, отстранившись. — Я не хочу поучать или указывать, что делать. Мне важно, чтобы с тобой больше ничего не случилось, понимаешь? Я не собираюсь читать нотации, повторять одно и то же сотню раз. Но невозможно защитить того, кто сам бросается на острие клинка. Хоть я и пытаюсь.
Если бы доводилось слышать подобные слова раньше, я нашлась бы с ответом. Но обещаний и уверений в раскаянии не было.
— Постараюсь избегать клинков. Обещаю, — проговорила, обнимая его за шею.
— Сделаю вид, что поверил.
Глава сорок вторая
В длительном отдыхе определенно было что-то привлекательное. Особенно, если окружающие не стремились лишний раз постучаться в дверь, и спросить о самочувствии, настроении, необходимости что-нибудь принести, торговце, настойчиво желающем встречи, выходном для Мод, снадобье для больного колена. Разумеется, в очередь не выстраивались и просьбы передавали через Кайру, которая сбивалась, путая добрую половину сказанного. Но таверна не рухнула и ладно.
На ночь я выпила последние снотворные капли, а утром послала Анри в аптекарскую лавку. Он покорно согласился и не язвил, обрадованный законной возможностью не возвращаться домой: «Скажете тоже, Сорель! Куда я пойду? Вдруг вам станет плохо, или посреди ночи заявится какой-нибудь контрабандист, а вы наглотались настоек и подняться не можете? Об отце не волнуйтесь — ему без меня не скучно. Пьер и матушка же на месте».
Вернулся он быстро, и принялся с особенным удовольствием, в красках описывать выражение лица господина Ренарда.
— Жмурился он, Сорель, как настоящий котяра. Жирный такой, знаете, обожравшийся сметаны и прилегший на солнышке. Я думал еще немного и прямо запляшет от счастья. Несколько раз переспросил, мол, а точно госпожа ли Сорель сама приготовить лекарство не способна; а, может еще добавить что-нибудь; нужна ли мазь для заживления ран? А когда я расплатился, принялся советы по приему капель давать, даже записать предлагал. Аж на месте не подскакивал, старый пень. Как спину-то не защемило?
— Вы, полагаю, в долгу не остались?
— Обижаете. Я его потешил как подобает. В лавку вошел с самым скорбным лицом, какое умею изображать, и говорил так, что сам себе поверил. Под конец, правда, сдерживался от смеха, а следовало бы пустить слезу.
— Ну нет, он бы раскусил.
— Ренард? Сорель, до сих пор сомневаетесь в моих способностях? Этого лицемерного сплетника я знаю с детства. Поверьте, он уже всему городу рассказал, как спасал вас полуживую. Нога, кстати, не беспокоит?
— Сегодня болит меньше.
— Все равно полежите пару дней. С делами разберусь.
Анри присел на край кровати и развернул к себе книгу, которую я взяла из теткиной библиотеки.
— Не думал, что госпожа Женива романы читала. Вам нравится?
— Неплохо. А вы в порт ходили?
— «Аванти» даже не горизонте не появлялся. В соседней рыбацкой деревушке тоже не видели. Не волнуйтесь вы так. Может, обойдется.
— А что Эри?
— Кто ее знает… Со мной не говорит, да и ни с кем особо, кроме Марты. Из кухни не выходит.
Нужно было придумать хоть какой-нибудь план на случай, если капитан Рентье или кто другой из дружков Кеннета появятся в таверне. Но на ум приходило только звать на помощь городскую стражу или Реджиса. Он, конечно же, сочтет это разумным. Позавчера перед уходом велел лечь спать и не влезать в неприятности хотя бы пару дней. Честно послушавшись, я провела в постели больше суток и под действием сонных капель пропустила приход Ризы, самого Реджиса, новую песню Тибо и драку матросов из-за спора, кто пойдет гулять с хорошенькой прачкой из соседнего квартала.
— Плохо, Анри. Мало ли что ей от страха в голову придет?
— Боитесь, опять сбежит?
— Конечно. Одно дело от вас, другое от нечистых на руку кредиторов.
Прозвучал тихий стук, затем дверь приоткрылась.
— Госпожа Сорель, не спите? Тут к вам…
Аккуратно отодвигая Кайру в сторону, на пороге появилась Риза.
— Позволите войти?
После одобряющего кивка Анри поднялся, уступая место, и с задумчивым видом ушел. Риза сразу взглянула на лекарства, и, наверное, осталась довольна, раз ничего не сказала.
— Хочу посмотреть на вашу рану перед тем, как уеду. Иначе не смогу уснуть.
— Смотрите сколько угодно. Только никаких воздействий. После прошлого я…
— Простите, — Риза покачала головой. — Поэтому я и не хотела браться. Мало того, что с людьми не выходит, так еще ваша особенность.
— Я не знала, как буду чувствовать половинный дар. Не страшно, как с разрушителями, но приятного мало.
Риза виновато пожала плечами и принялась аккуратно снимать повязку.
— От кого вы унаследовали дар, Сорель? Я встречала чувствительных к чужой магии людей. Все были гораздо сильнее нас обеих. Но никому не становилось настолько плохо.
— Точно не знаю. Говорили, от отца. Или прабабки, которая будто бы была деревенской ведьмой. Уже не выяснить — все, кто мог знать, мертвы.
— Мне жаль, — Риза внимательно осматривала почти зажившую рану. — И все-таки, простите, это странно.
И дядя Ларти, и мама рассказывали историю, после которой я натягивала одеяло до кончика носа и с опаской косилась на тени, отбрасываемые на стену. Было жутко и интересно слушать, как давным-давным в нашей семье была женщина, умевшая собирать травы, заговаривать боль, способная поджечь лес, не коснувшись ни единой ветки и пальцем. Ее способности не передались никому, и страшная сказка так сказкой и оставалась.
— Не знаю, каким был мой дар изначально. Наставницы полагали — целительским. Произошло… — в последний момент я передумала делиться прошлыми бедами. — Событие, после которого он изменился. Сейчас я использую оставшееся.
Риза медленно кивнула.
— Наверное, всему виной искажения. Как у меня.
Она коротко улыбнулась и вернулась к прежней теме разговора.
— Слава богам, ваша нога в порядке. Насчет шрама не обещаю, но заживает очень хорошо.
— А говорили: с людьми ничего не выходит.
— Иногда везет.
Выглядела Риза гораздо свежее, чем накануне. То ли радовалась предстоящему возвращению в Серайзу, то ли была довольна выполненной работой и новым нарядом, сшитом Ламаром Бенуа. Она больше не пребывала в напряженной задумчивости, отчего на лбу собирались морщинки, не казалась отстраненной.
— Когда уезжаете?
— Через два дня, если не возникнет проблем. Одной подготовиться к путешествию проще, чем с целым отрядом.
— Будете сопровождать иммера?
— По правилам стоило бы дождаться смотрителей из заповедника, но я сумела договориться с капитаном Жакри. Он так хочет поскорее «избавиться от поганой твари», — Риза
