Я зажмурилась и сжала губы. Я ведь все еще лгала ему. Само молчание уже – ложь. Я верила ему, но все еще трусила. Теперь я боялась еще одного – потерять Форба. Но мне придется рассказать ему всё. Даже открыть свое истинное имя. Нужно только собраться с духом.
После моего кивка, Форб отстранился, приподнял подушку и лег на спину, а я несмело положила голову ему на плечо.
– Как ты узнала о Макроне, если он тебя не тронул?– спросил он.
С трудом вдохнув и поморщившись от воспоминаний, я прошептала:
– Видела, как он сделал это с моей подругой…
Форб напряженно вытянулся. Все его мышцы, казалось, стали каменными. И рука, которой он обнимал меня, дрогнула.
– То есть, твоя подруга может свидетельствовать?
Я закрыла глаза и долго лежала молча. Не знала, что сказать. Прошло так много времени. Что было теперь с Лю Мин? А что со всеми остальными?
– Саша,– позвал Форб.
– Я не знаю,– с горечью выдохнула я.
– Босгорд знает, что ты видела?– отстранился он и перевернулся на бок лицом ко мне.
Голос уже не слушался. Я лишь отрицательно покачала головой и задрожала.
– И брачной церемонии действительно не было?– с отчаянной надеждой спросил Форб, взяв меня за плечи.
Я снова отрицательно покачала головой. Трудно было сразу рассказать о себе всё: что я не я, что мне и двадцати одного нет… Я безумно нервничала и мучилась, что не могу быть откровенной.
Слезы зажгли в уголках глаз, и дыхание стало неровным. Форб повернул мое лицо к себе твердым захватом подбородка и приподнял, требуя посмотреть на него. Долго я не смогла, закрыла глаза и прижалась лбом к его груди.
Форб выдохнул так громко, но будто с облегчением, а потом все же замер в напряженном размышлении.
– Но брачное соглашение ты подписала…
– Да,– тут уж нечего сказать. Так оно и было.– Подписала, нанесли печать и на следующий день сбежала,– и снова не солгала. Дышать становилось легче, когда говорила правду, хоть и горькую, хоть и не всю.
– Как ты смогла? Как успела избежать…
Форб замолчал и сам напряженно сглотнул. Наверное, нелегко было вспоминать о сестре…
– Сама не знаю… Было так страшно… Думала, не выдержу… Но люди помогли… Я собиралась на Зорун, а оттуда на МИС, но попала прямо в твои руки…
Форб отстранился, заключил мое лицо в ладони, большими пальцами погладил губы и спросил:
– Как ты попала на «Ган Римиуз»?
Я отвела взгляд: не хотела выдавать Вислава, но Форб мягко взял за подбородок, нежно коснулся губами моих губ и посмотрел с настойчивым ожиданием. Кажется, он и так знал ответ. Кто бы еще это сделал, если не Вислав? И я созналась.
– Ты ведь не станешь наказывать Вислава?
Форб долго молчал, а потом ответил:
– Мне нужны верные члены команды. И если они будут нарушать закон, то только по моему указанию, а не по своему желанию. Кожечку я больше не могу доверять…
Угрызения совести кольнули в груди.
–…Но если бы не он…– Форб замолчал и прижался губами к моему виску. Я задержала дыхание от такого искреннего горячего поцелуя и от того, как забилось его сердце под моей ладонью.– Я сниму его с должности на втором флоте, но не укажу проступок в характеристике. Пусть найдет другую работу.
– Спасибо!– благодарно прошептала я и подняла лицо, чтобы поймать его горячие губы своими. А потом прижалась к нему изо со всей силы и не смогла сдержать дрожь.
Видимо, почувствовав это, Форб крепко прижал к себе и почти приказным тоном произнес:
– Забудь о нем! Босгорд – больше не твоя проблема!
А затем Форб обнял еще крепче и вместе со мной перевернулся на спину. Так было уютно лежать на нем сверху и чувствовать его горячие руки, блуждающие по моему телу от затылка к бедрам в нежной ласке, и понимать, что больше не нужно никого искать: помощь рядом.
Убаюканная ласками и невесомыми поцелуями в макушку, я заснула.
Проснулась оттого, что меня переложили на спину и укрыли одеялом. Я зевнула и уткнулась носом в теплое сильное плечо. Форб все еще был рядом, и от него так приятно пахло.
– Сколько времени?– приоткрыла глаза я и встретилась с его огненным взглядом.
– Около двенадцати,– ласково улыбнулся он.
– И ты со мной,– радостно проговорила я, провела по руке Форба и переплела свои пальцы с его.
Он придвинулся и мягко подул на мои ресницы, а затем расцеловал веки.
– Хм, у тебя даже реснички рыжие,– прошептал он, проводя губами по ресницам.
Передо мной тут же всплыло лицо Лады. Это у нее настоящие рыжие брови домиком и густые рыжие реснички, даже без туши загибающиеся так, будто их подкручивали. Поэтому и от ласки Форба я улыбнулась и потерлась лбом о его уже колючий подбородок. Видимо, он еще не брился, потому что давно не покидал постели.
Раздался сигнал коммуникатора. Форб быстро поднялся, нашел устройство среди своей одежды на полу и, перед тем как ответить, прижал указательный палец к губам.
На связи были Сонд и Монтира. Командор перебросился с ними несколькими фразами, дал четкие указания, сказал, что занят важным делом и отключился. А потом мы лежали лицом друг к другу, Форб обводил пальцем мои брови, рисовал по лбу, проводил линию от переносицы к подбородку, задерживаясь подушечкой пальца на губах, а во взгляде было столько тепла и обожания. Наверное, столько же, сколько и в моем.
– Зачем я тебе?– тихо прошептала я.
Он на мгновение растерялся, о чем сказала его дрогнувшая бровь, но потом ответил тоже шепотом:
– Ты меня оживила…
– И ты все еще хочешь, чтобы я служила на «Ган Римиузе»?
– Теперь еще больше,– выдохнул он и просунул свою руку под одеяло.
– И как мы будем служить вместе?– задумалась я, пытаясь сохранить серьезное лицо, когда его горячие пальцы коснулись моей груди.
– Очень, очень близко,– притянул к себе Форб и обхватил губами сосок.
Я хихикнула и прижалась носом к его макушке.
– Тогда мы без конца будем нарушать военный кодекс…
– С командором я договорюсь,– хрипло усмехнулся он и, перевернул меня на спину, чтобы зацеловать.
Я застонала, когда язык Форба пощекотал пупок, и запустила пальцы в его густые волосы на затылке. Это было так приятно… волшебно…
А потом он поднял голову и замер. Я открыла глаза и поймала его мерцающий взгляд. И тоже замерла.
– Изменишь мои глаза?– неожиданно спросил он.
– Зачем?– недоуменно прошептала я.
– Они пугают тебя…
– Больше нет,– без раздумий ответила я, притянула его к себе и расцеловала веки.
