Я проснулась и не сразу поняла, где нахожусь. Рядом с кроватью нет иллюминатора, и запах незнакомый. Полежав немного в темноте и вспомнив, что произошло, перевернулась на бок. И только потом ощутила ноющую боль между бедер. Я сунула руку под одеяло и потрогала себя внизу живота: самые нежные участки кожи припухли и побаливали. В голове по-прежнему было пусто, а в теле слабость, будто из меня выжали все соки. Но я почему-то улыбалась и уже не плакала.
Я оглянулась и поняла, что нахожусь одна в большой каюте. Голубое мерцание под потолком слабо освещало ее. Догадавшись, что еще очень рано, я не сдвинулась с места и по плечи закуталась в одеяло.
«Я стала женщиной в руках самого замечательного мужчины. Вот как это бывает… Так странно и непонятно, но безумно приятно… А что теперь? И почему его нет рядом?..»
Тревожные мысли заставили подняться, но не успела я спустить ноги с кровати, как дверь отъехала, и в каюту вошел командор.
От неожиданности я растерялась: столько всего произошло между нами. Столько лжи, недоверия и ярости… Но именно сейчас мне хотелось посмотреть на этого мужчину и понять, что же он чувствует после того, что между нами было.
Форб был в форменных сорочке и брюках, бодр и причесан, как будто ничего и не произошло. Он закрыл дверь, но не двигался с места, рассматривая меня пылающими глазами. И молчал.
Я долго не моргала и, почти не дыша, пыталась разглядеть выражение его лица. А он все молчал и смотрел.
– Я нарушила военный кодекс, командор,– прошептала я и подтянула одеяло к подбородку.
Он прошел к кровати и присел, а она прогнулась под его тяжестью.
– Я тебя никому не отдам!– спокойным голосом проговорил он.– Хочу, чтобы ты называла меня Форб. Хочу, чтобы ты всегда смотрела на меня, Саша,– а это уже чуть мягче и шепотом:– Прямо в глаза, если не страшно…
Я сразу подняла голову и посмотрела в его лицо. Мужественное, красивое, любимое… И удивилась: глаза не пылали огнем, только поблескивали алыми искрами. И от этих скромных всполохов внутри меня разгоралось пламя. Он смотрел с такой нежностью, рассматривал каждую черточку на моем лице, а я не знала, что сказать ему: то ли, что безмерно счастлива рядом с ним, то ли, что люблю его, не помня себя, то ли спросить, что будет со мной теперь… А может, я все еще не верила в то, что со мной произошло. Но я абсолютно верила его словам!
– Не страшно,– счастливо улыбнулась я и, не раздумывая потянулась к нему и коснулась пальцем его красивых губ.
Форб склонился в ответ. В глазах полыхнуло не знакомое мне чувство. И снова горячий поцелуй смел все сомнения и последние остатки разума. Он опрокинул меня на спину и накрыл своим телом. Я и не заметила, как быстро Форб избавился от своей одежды, на мне ее и не было.
Он снова окунул меня в невероятно сильные и сладкие ощущения. Голова отключилась, я больше не думала, что он делает, а доверилась полностью. И несмотря на то, что я еще чувствовала дискомфорт между бедер, но боль была на грани удовольствия и этим удивляла.
Я была поражена новым чувствам, вспыхивающим во мне так ярко и мощно, о существовании которых и не подозревала раньше. Тело отвечало на ласки каким-то невообразимым образом, будто всегда умело делать то, что делало. Я и не знала, что так бывает между мужчиной и женщиной… между человеком и хомони…
А ведь этого могло и не случиться, не окажись я в том контейнере. Я могла не встретить Форба, могла не испытать всего того, что чувствовала сейчас. И тогда я сильнее прижималась к его горячему влажному телу и впивалась ногтями в стальные мышцы, словно привязывая его к себе. И Форб обнимал так страстно и осторожно, потому что мог одной рукой переломить позвоночник, но чувствовала, что сейчас он нуждается во мне так же сильно, как и я в нем.
Когда открыла глаза, было уже утро. Часы показывали время завтрака. По привычке я дернулась с постели, но обнаружила, что прижата руками к теплому сильному телу.
«Форб!..»
Он хрипло засмеялся, накрыл одеялом и ласково прошептал:
– Ты никуда не пойдешь, курсант…
– Опоздаю на завтрак,– улыбнулась я и счастливо потерлась макушкой о его подбородок.
– Значит, будешь наказана за нарушение дисциплины,– и он слегка прикусил краешек уха зубами.
– Опять?!– шутливо возмутилась я и погладила его руки, обнимающие меня.
– Пока я не буду удовлетворен,– выдохнул он и повернул меня к себе.
Лицо Форба было таким сонным, взгляд нежным, а губы дрожали в улыбке. Я не сдержалась и прильнула к ним в робком поцелуе. Его же ответный поцелуй вскружил голову. Стало так жарко под одеялом в горячих объятиях любимого мужчины. Я едва пришла в себя. Отдышалась и смущенно спрятала лицо у него на груди.
Форб обнял и нежно прижал к себе. Так мы лежали долго, пока в моей голове не начало проясняться, а потом я не выдержала и спросила:
– Почему ты сделал это со мной?
– Намекаешь на то, что я нарушил еще один закон?– хрипло усмехнулся мне в волосы Форб.– Одним больше, одним меньше…
– Но ты был так жесток?.. Ты до сих пор думаешь, что я просто так сбежала от Босгорда?
– Не думаю, что просто так… Но я разозлился…
– На меня?– прошептала я и замерла.
– На себя…
Я поерзала в его руках и подняла голову, ожидая объяснения.
– Последние полфазиса я не находил себе места,– продолжил Форб.– Одна сумасшедшая рыжая девчонка не выходила из головы… Даже не знаю, что с ней делать…
– И теперь ты тоже не знаешь?– спросила я и напряженно приподнялась, но он тут же придавил меня рукой, укладывая на место. Я пригнула голову, уткнулась губами в его грудь и затихла.
– Я сам нарушил военный кодекс… но не могу сказать, что жалею…– улыбнулся он.
– Я тоже,– прошептала я.
– Что? Снова ты бурчишь себе под нос,– приподнялся он и проложил дорожку из поцелуев от ключицы к мочке уха.
Я просто помотала головой в стороны, не решаясь повторить. Я еще не осознала, что происходит между мной и командором, куда всё это заведет, и боялась разрушить такое хрупкое счастье.
– Если бы я не понимал, что смогу разобраться в твоей сложной ситуации, не тронул бы тебя,– немного погодя задумчиво проговорил он.
– Это и правда сложно,– тихо согласилась я и крепко сомкнула руки за спиной Форба, будто меня собирались оторвать от него. Хотелось еще немного побыть в этих сильных, обещающих защиту объятиях, словно в коконе.
Он усилил объятия, будто и сам чувствовал то же, и зарылся носом в мою макушку.
– Что же мне теперь делать?– проговорила я.
– Все можно решить… И я решу. Доверься мне. Я не бросаю слов на ветер,– уверенно проговорил он.– Только теперь тебе придется выложить все начистоту. Иначе ничего не получится… Ты сможешь, наконец, открыться мне, Саша?
