И снова нас закружило в опьяняющих ласках. И я была удивлена, что каждый раз он творил со мной что-то новое и безумно приятное. Сколько оттенков было в близости с мужчиной. И я чувствовала, что это еще не всё, что меня ждут новые открытия вместе с ним… И это ожидание благоговейным торжеством отзывалось во мне.
Форб мирно уснул, крепко прижав меня к своему боку. А я осторожно разглядывала его и не понимала, как могла влюбиться в Макрона.
«За что? За мимолетный взгляд? За танец на балу? За красоту? За громкие слова и подарки? За что, Дари? За что ты отдала ему свой разум? А Форб… Вот кто настоящий, живой, честный, сильный, искренний и достойный уважения… Одни его поступки говорят сами за себя. Его слова не пустые и сладкие речи… Да, он хомони, строг и принципиален, но столько чести и достоинства в одном мужчине… И справедливости…»
Испытав невероятные ощущения с Форбом, я вдруг явственно осознала, чего лишила бы себя и Пауло, если бы наш договор возымел силу.
«Ни я, ни он никогда бы не испытали такого, потому что выбрали друг друга из-за дружбы… Но не по любви,– я прикусила губу и покачала головой…– Вернее, я из-за дружбы, а он, как оказалось, любил… Но ведь это не одно и то же, если любят оба? И все было бы не так, и не то. Пауло, которому почти двадцать три, никогда бы не смог оказаться на месте Форба…»
Я грустно вздохнула, перевернулась на другой бок и еще некоторое время лежала и рассматривала нашу с Форбом одежду, разбросанную по каюте. А потом поднялась и пошла в душевую.
Теплая вода впервые оказалась такой приятной, словно шелк. Тело ломило, будто я нагрузила себя лишними тренировками, но внутри все пело. Закутавшись в полотенце, я вышла и на носочках стала собирать свою одежду на полу.
– Поговорим?– неожиданно прозвучало со стороны кровати.
Я тут же выпрямилась и крепко прижала к себе то, что успела поднять.
– О чем?– робко переминаясь босыми ногами, спросила я.
– Мне нужны подробности?
Внутри задрожало. И даже желудок заурчал так, что это услышал и Форб.
Он ласково рассмеялся, поднялся с кровати и обнаженный медленно прошел ко мне.
Форб был прекрасен: смуглый, широкоплечий, подтянутый и мускулистый. Щеки запылали, когда я увидела, что он снова возбужден. От неловкости я сразу низко опустила голову и зажмурилась.
Форб приблизился, поднял мою голову и нежно поцеловал в уголок рта.
– Какой я эгоист: чуть не уморил тебя голодом. Одеваемся и идем обедать… У Митсуно всегда есть что-нибудь про запас.
Я облегченно выдохнула, выронила одежду и обняла Форба за шею. Он поднял меня на руки и поставил на кресло, а затем не дал сдвинуться с места и сам одел. При дневном освещении я так смущалась его откровенно-любующегося взгляда и прятала лицо в волосах, но после его слов и поцелуя, расслабилась.
– Никогда не видел такую красивую человеческую девочку,– расцеловывая мое тело, произнес он.– Казню любого, кто хоть косо посмотрит на тебя…
Как сладко это было слышать! И тревожно…
Из столового отсека вышли четыре члена команды и кивками поприветствовали командора, а затем меня. Внутри уже никого не было, кроме Анекс. Она заканчивала обед и, хихикая, что-то просматривала на своем коммуникаторе.
– Анекс,– строго поприветствовал командор сестру.
– О, где вас носило?– возмущенно подняла голову Анекс и пристально посмотрела на меня.
Я молча поставила свой поднос рядом и присела.
– Обсуждали результаты переговоров с лоянцами,– непринужденно ответил Форб.
– Так долго? А завтракали вы где?
– У меня несварение после их фруктов,– тут же выдумала я и украдкой посмотрела на Форба. Было бы ужасно неловко, если бы Анекс догадалась, чем я занималась все это время и с кем.– Поэтому я смогла принять участие в разговоре только в десять…
Анекс недоверчиво покосилась на брата, потом на меня. А Форб молчал и совершенно спокойно ел свой обед, но глаз с меня не сводил.
Я же вообще не могла смотреть в его сторону. И кажется, была красной, как те самые фрукты, что мы ели на Лоян.
Анекс тряхнула головой и заговорила с командором о своем возможном вылете на Дантур, потому что хотела найти редкие реактивы для продолжения наших исследований. Я же быстро забросила в рот все, что не нужно было жевать, и попросила разрешения удалиться.
– Саша, продолжим беседу в командном отсеке,– произнес Форб, и я смутилась еще больше, потому что мое имя прозвучало слишком ласково, что ли.
Я молча кивнула и мельком посмотрела на оглянувшуюся Анекс. Взгляд ее показался подозрительным.
Я не собиралась подслушивать, но уже выходя из отсека, услышала:
– Ты что, уже называешь Рыжую по имени?
Свернув за дверь, я сразу же прислонилась к стене и притихла.
– Тебя я тоже называю по имени,– сухо ответил Форб, явно не собираясь откровенничать с сестрой.
– Я вижу, как ты на нее смотришь,– недовольно заметила Анекс.– Форб, тебе нельзя! Ты знаешь!
– Знаю,– ответил он и усмехнулся.– Смотреть не запрещено…
«Смотреть, целовать, ласкать… Только ему одному…»
Я прижала ладони к груди и тоскливо вздохнула.
– Она уже собственность этого ублюдка,– с нажимом продолжала Анекс.
– Еще нет!– твердо отрезал Форб.
– Если кто-то из команды узнает, кто она и что ты ею интересуешься, могут донести. Ты же знаешь, как это бывает: случайное слово, имя… И всё кончено! Я вообще не знаю, как еще никто из альянса не прознал, что на нашем корабле невеста Босгорда… У нее такой редкий цвет волос…
– Ни у кого нет доступа к ее чипу. Да и никто не видел ее печати… А любое упоминание о ней Сонд кодирует в сбой связи…
– Слушай, я не против,– с пониманием ответила Анекс.– Рыжая мне нравится, но если ты с ней свяжешься, то не только себя опозоришь перед высшим советом, но и навлечешь большие неприятности на всех нас, не говоря уже о ее семье. И уж точно не видать тебе нового титула…
Я понимала, почему она говорила об их общем позоре. Он был хомони, но связался с человеческой женщиной, да еще и не свободной, почти принадлежащей другому хомони. Конечно, максимум, что ему грозит – это предупреждение. А вот меня не пощадят. И если я попаду в руки Макрона, а он каким-то образом узнает, что я нарушила брачное соглашение, неизвестно, смогу ли избежать того, от чего и убежала.
Но как странно осознавать, что снова сделала бы то же самое, если бы мне дали выбор. Потому что уже не готова потерять то, что обрела.
Стало грустно от понимания, что все происходит неправильно. Какое будущее меня ждет? Но так томительно-сладко вспоминать ночь с Форбом и желать ее повторения…
