этого солнца, и их злоба и мстительность — столь же сильны, как и их магия. Для дракона двадцать лет — что для нас доля секунды. Как вы могли поверить, что дракон простит нас так скоро?
— Он не говорил о прощении, — напомнил я. — Он обещал выпустить нас, если поможем сородичу.
— Чепуха, — Аристарх сокрушенно покачал головой. — Я никогда в это не поверю.
— Что же, я пытался договориться по-хорошему… Не хотите — значит, придется вас заставить. У нас еще три таких крейсера. Как думаете, что будет с вашим городом, если мы проведем ответный рейд?
— Это все уже не имеет значения, — рассмеялся фанатик. — Потому что сами того не ведая, вы подвели меня еще на шаг ближе к цели.
— О чем вы…
Колдун резко вскинул трость и нацелил ее в лицо Михаила. Я снова оказался прав, но лишь наполовину — в палку действительно встроили оружие, но не клинок. К величайшему сожалению, не его…
Грянул выстрел, из трости вырвался поток синего дыма, а Маринин рухнул навзничь с простреленным лбом — под далекий вопль дочери и нарастающий хохот безумца.
Глава 43
Лодка находилась слишком близко, и ее не могли достать даже малые бортовые орудия. Но Марию это не остановило — княжна разбежалась и сиганула прямо с палубы, на лету схватив двумя руками рукоять длинного как копье ледяного клинка.
Полянский, не прекращая хохотать, поднял со дна частицы земли и сплавил их в толстый полусферический щит. Но даже несмотря на прочность, сравнимую с танковой броней, клинок прошел заслон насквозь и застрял в двадцати сантиметрах от перекошенного лица.
Впрочем, мордашка блондинки выглядела еще страшнее — выпученные глаза, распахнутый в немом крике рот, вздувшиеся вены. Она продолжила давить на сосульку всем телом, силясь пронзить ненавистного врага.
Но тот рассмеялся лишь громче и сжал щит, как тиски, и клинок лопнул тысячей блестящих искорок. Одновременно с этим некоторые стрелки вскинули винтовки, и я поднял высокий ледяной торос, отгородив моряков от сошедшихся вплотную чародеев.
— Не лезь, девчонка! — прошипел Аристарх. — Остался последний наследник — и мы обретем свободу!
— Я убью тебя, тварь! — не своим голосом проревела подруга. — Я заставлю твою кровь кипеть, а потом высушу, как мумию!
— Жалкая неумеха, — старик вскинул ладони, и руки девушки облепила грязь и потянула вниз, поставив на колени и лишив движения. — Тебе не совладать со мной! Я погребу тебя живьем!
Грязи в самом деле стало больше — влажный грунт змеями оплетал дрожащее тело и все ближе подбирался к горлу. Я ударил в колдуна молнией, но тот с усмешкой создал перед собой железный стержень, который и притянул весь заряд.
— Дети! Отпрыски этого острова! Что вы вообще умеете? На что надеетесь? Это место станет вашей могилой!
Дети… пронеслось в голове. Отпрыски. Ну, конечно…
— Ваша магия — постыдный отголосок великой силы. Вы — просто бездарные самоучки, и ничего не сделаете с настоящим мастером! У вас нет такой силы!
Я ударил молнией в грязь, что уже окутала мои ноги почти до колен. От удара грунт спекся, потерял вязкость и рассыпался в пыль от первого же движения. В два шага подскочив к безумцу, обхватил его за шею, а свободной рукой вогнал в череп ментальный щуп и выбрал через поиск воспоминание о том, как старик впервые узнал о гибели сына.
— Демьян! — возопил маг так, что я едва не ослабил хватку от страха. — Не-е-е-т!! Мой ребенок! Моя кровь! Мой единственный наследник!
Старик упал на колени, поднял к небу слезящиеся очи и потерял всяческий контроль над стихией. В этот миг Мария освободилась и пронзила гнилое сердце тонкой и острой как рапира сосулькой. Затем еще одной… и еще, пока грудь ублюдка не превратилась в ледяной шар — столь плотно теснились в ней ледышки.
Полянский завалился набок, соскользнул с аппарели и рухнул в воду. Блондинка же кинулась к отцу и обняла бездыханное тело, вздрагивая от приглушенных рыданий.
Заслонил ее собой и разрушил баррикаду, готовясь в случае нужды сразу воздвигнуть новую. Но к тому моменту рядом выстроились гвардейцы и морпехи в синем, так что соседям не оставалось ничего иного, кроме как опустить оружие и поднять руки.
Тогда же увидел, что над всеми канонерками реют белые флаги — лишившись предводителя, валуйчане предпочли сдаться на милость победителя.
— Мы этого не хотели, — хмуро бросил капитан. — Нас не предупреждали.
— И тем не менее, это случилось, — шагнул вперед, но теперь уже чтобы уберечь моряков от блондинки, а не наоборот. — Однако ваш князь кое в чем оказался прав. Мы действительно в шаге от свободы, и запись на кристалле — подлинная. Если сокрушим американцев — проклятие снимут. Решайтесь — второго шанса не будет.
— Я с ними, — сказал молодой матрос и шагнул на трап. — Раз пошла такая пьянка — пора надрать американцам жопы.
— Да! — крякнул пожилой боцман. — Хватит это терпеть!
— Вперед, друзья! Давно пора объединиться.
— Тогда швартуйтесь в порту и грузитесь на этот корабль. Нашей армаде нужны экипажи.
«Возмездие» первым бросило якорь у среднего причала, куда стеклось почти все население Нового Оскола. Подростки, парни, пожилые мужчины и многие женщины похватали котомки, снедь, оружие и прощались с семьями перед решающим походом, который, увы, для многих из них станет последним.
Откинулся носовой трап, и по нему опустили тело Михаила. Князя уложили на брезентовые носилки — впереди их держали я и Мария, посередине — гвардейцы в алых накидках, а в конце — бойцы в черных бушлатах.
Следом почетным караулом вперемешку шли русские солдаты, позабыв о цветах и титулах, но это единство обошлось высокой ценой. Впрочем, когда еще было иначе?
Толпа тут же стихла и устремила на нас непонимающие взгляды. Когда же стало
