стола.
Я не смогла удержаться от вопля.
Только что вниз лицом свалился пышущий здоровьем и энергией молодой мужчина, чьё тело веками оставалось тридцатилетним. А выпрямился старик с увядшей восковой кожей, с глубокими морщинами и тёмными пигментными пятнами на щеках, на лбу и на разом похудевших руках… Он выглядел намного старше даже моего уже немолодого папы и продолжал стареть на глазах. Волосы стремительно побелели, а стоило Ноэлю шевельнуться, они стали осыпаться, тонкие и невесомые. Губы темнели и проваливались, веки с облезшими ресницами покраснели и высохли, радужка глаз поблёкла, а белки покрылись сеточкой сосудов. В дыхании стал слышен тонкий присвист.
Слуги и охранники Ноэля пребывали в шоке. Видимо, они были обучены даже дышать по приказу. И теперь, глядя на то, что происходит с их хозяином, они понимали, что он уже ничего им не прикажет, и боролись с желанием бежать без оглядки.
Ноэль двинулся, пытаясь попятиться, зашатался и рухнул, заваливаясь назад. Я рванулась к нему, но Райс оказался ближе, подхватил хозяина и бережно опустил на пол, не давая упасть. Ноэль, разглядев выцветшими слезящимися глазами свои сухие тощие руки и пожелтевшие ногти, глухо завыл, как старый чуть живой пёс. Я подсела к нему, не зная, что делать. Вглядевшись в то, что происходит с организмом Ноэля, я поняла, что это не те болезни, которые можно вылечить. Это глубокая старость. Ветхое тело, ветхий разум, отчаявшаяся душа.
– Ольгер, остановись, – раздался посреди этой паники твёрдый голос Дайры.
– Зачем? – возразил Ольгер. – Мужчине не к лицу молодиться. Мужчина должен выглядеть на свой истинный возраст. До истинного возраста ему ещё пару веков прибавить надо, я думаю.
– Ольгер, довольно!
– Ты собирался покончить с ним, князь, разве нет?
Дайра ответил спокойно, но так холодно, что страшнее всякого крика:
– Ольгер, хватит, я сказал. Останови это.
Ольгер присел перед Ноэлем, положил руку ему на грудь и держал её, пристально глядя в глаза своей жертве. Через пару минут Ноэль перестал подвывать, без сил свалился на руки Райса, и только и мог, что слегка шевелить запавшими губами.
– Что теперь? – спросила я у Райса. Сама я была не в силах собрать мысли.
– Я отнесу его в постель, – глухо отозвался Райс. – Больше мы ничего не сможем для него сделать.
Осторожно взяв древнего старца на руки, Райс потащил его так же, как совсем недавно сам Ноэль нёс раненого Райса. Тащить было недалеко – кровать Ноэля располагалась у дальней стены.
Я пошла следом, сама не знаю, зачем. Помочь я не могла, это я уже окончательно поняла, снова проверив состояние Ноэля, как только Райс уложил его.
Наверное, я должна была горевать. Но увы, не получалось. Беспомощного старика было, конечно, жаль. Но как-то совсем не жаль того, кем он только что был. Я ведь не только не полюбила своего неожиданного родственника, я даже близка к этому не была. Как это было возможно – полюбить того, кто готов сделать невесть что с самым дорогим мне человеком? Да и прочие его далеко идущие планы как-то не вызывали восторга, от них хотелось защититься, но казалось, что защититься нечем. Наконец, я поняла свои ощущения: мне было бесконечно грустно, что мой дед оказался вот таким, каким оказался. Бесконечно грустно, но и только.
Сидеть у постели Ноэля мне больше было ни к чему. Я вернулась туда, где Коста, бранясь себе под нос, пытался столовым ножом снять оковы с терпеливо молчащего Дайры. Брилле стояла рядом, держа наготове вилку, как альтернативный инструмент.
Ольгер в паре шагов от них просто смотрел в потолок с досадливой гримасой.
– Спасибо! – сказала я, остановившись рядом с ним.
– За что? – хмуро удивился он.
– За то, что не добил Ноэля.
Ольгер усмехнулся и качнул головой в сторону Дайры:
– Туда все благодарности. Я бы добил.
– Тогда спасибо, что не ослушался приказа своего князя.
– Было бы ещё неплохо, если бы мой князь не менял своих намерений прямо в самом разгаре, – буркнул Ольгер. Дайра явно услышал его, но ничего не сказал, только нервно щекой дёрнул.
– Кто составил заклятье старения и записал его на краппу? Ты?
– Да, это не так уж сложно, – отмахнулся Ольгер. – Куда сложнее было придумать предлог, под которым Ноэль без опаски потянется к краппе, побывавшей в чужих руках. Я не очень верил, что получится. Но Дайра рассчитал всё правильно. «Сильный маг с непомерными амбициями – слишком человек, в худшем смысле этого понятия», – так недавно сказал мой брат. Видимо, за мной наблюдая, он сделал такой вывод, – самокритично закончил Ольгер.
Я взглянула на Дайру, он так и сидел, не поднимая головы.
– Ольгер, помочь не хочешь? – окликнул Коста. – Тут что-то более серьёзное, чем мёртвый узел. Это уже по твоей части, господин.
Ольгер вздохнул и пошёл помогать Косте. Оковы, вероятно, были закреплены на руках Дайры не без помощи магии.
Наконец, Дайра смог расцепить руки и выпрямился на стуле. Ольгер присел перед ним, приподнял его голову за подбородок, всмотрелся внимательно.
– Живой?
– Как будто, –
