она согласится.
– Думаешь, Хлоя тебе откажет? Серьё…
– Я ничего не думаю, – твёрдо сказал Эосфор. Потом чуть смягчился, опустил плечи, поднимая взгляд на девушку: – Не знаю. Я надеюсь, что она согласится.
– И хочешь… сделать что? – Мойра отложила ноутбук и придвинулась к нему ближе, перебравшись через низ кровати. Он чуть замялся.
– Я хочу, – сжав кольцо в горячей ладони, заговорил Лукас, – сделать ей предложение. С этим кольцом, потому что она его достойна. Оно её достойно. Так мы закроем старые истории и отправимся к новым. Ты знаешь, что, если бы это кольцо было последним, что у меня осталось, я бы никогда с ним не расстался, – он поднял его к самым глазам, разглядывая – Доу знала, что Эосфор выучил каждый изгиб, каждую тончайшую деталь этого украшения. – Умер бы на улице с голода, но никому бы его не отдал. Потому что его носила та, что… – глубоко вздохнул, понимая, что повторяется. Помолчал. – Но и Хлоя ведь сделала то же самое, – сказал он, наконец. – Верно? Значит, оно её по праву.
Мойра секунду думала, а потом до неё дошло.
– Да, – медленно кивнула она. – И ты на самом деле не расстанешься с ним, если она согласится. Ты хочешь, чтобы вы вместе выбрали то, с чего начнёте собственную историю.
– Это самое ценное, что у меня есть, – подтвердил Лукас. – Но она – ценнее. Мне бы оно уже не понадобилось, если бы не Хлоя, – Эосфор так бережно, мягко произнёс имя девушки, что Доу не сразу поняла, что у него в конце сорвался голос. Когда до неё это дошло, было уже поздно – Лукас уже справился с собой, взял себя в руки.
– Ладно, – сказала Мойра, сглаживая этот момент. – Хорошо. Тогда я, пожалуй, достану где-нибудь коробочку, чтобы сразить нашу принцессу наповал, – Эосфор усмехнулся, протягивая ей колечко.
– А что, разве я один буду делать предложение сегодня? – подколол он Доу, невинно приподнимая брови. Мойра чуть зарделась. – Разве у вас с Рэем ещё ничего не назрело? – девушка фыркнула, отводя взгляд. Лукасу хотелось просто сменить тему, отвлечь её от своего очередного героического решения – он не любил пафос, несмотря на то, что часто поступал так, что без этого было не обойтись. Но Эосфор даже не подозревал, насколько точным был его выстрел: и пока что Мойра не собиралась ему ни о чём рассказывать, несмотря на то, что ей жутко хотелось поделиться своими чувствами с человеком, что её вырастил.
Но пока, наверное, говорить о чувствах было рановато. Доу всего лишь пыталась помочь другу: и у них закрутилось всё настолько быстро, что девушка даже не была ни в чём уверена. Впрочем – она усмехнулась, вспоминая об этом, – ничего сложного не было в том, чтобы принять единственно верное решение.
Буквально несколько часов назад, пока Харрис ещё была дома, они с Рэем ездили в опеку. У парня вечно что-то не получалось с документами – но вот, наконец, всё было оформлено, как нужно. И хмурая женщина, что приняла у него бумаги, недовольно окинула взглядом Мойру.
– У вас, – уже глядя на Эосфора, начала она говорить, – нет жены, – и отодвинула документы. Рэй приподнял брови.
– И что?
– Приоритеты, – губы у женщины сложились в почти ехидную ухмылку. – Вы такой молодой, – она снисходительно оглядела Эосфора, – такой неопытный. Вы уверены, что хотите заботиться о четверых детях? Младшей из них всего девять, она уничтожит вашу личную жизнь, – женщина начала постукивать длинными ногтями по столу. – Я ценю ваши братские чувства, но девочка мала. Если бы вы были уже женаты, отдать вам её было бы проще – она бы стала старшей сестрёнкой вашим детям, потом – нормальной тётей… То есть, – она почти фыркнула, – что вы можете ей дать? – Рэй заметно побледнел, не зная, что возразить. Он понимал, что должен продолжать бороться – но привычка постоянно молчать дома играла теперь против него. Парень не мог подобрать слов.
– То есть, ей будет лучше, если вы продадите её на усыновление, как щенка от породистого питомца? – вступилась тогда за него Мойра. Женщина снова скривила губы.
– Я не обязана перед вами отчитываться, – парировала она. – Хотя это не то, – неловкая пауза, – что я имела в виду.
Доу нахмурилась. Она поняла, что попала в точку – девятилетнюю Ребекку уже кому-то пообещали. Поразительно, как жестокие люди могли делать деньги даже в этой области.
– Мне всё же любопытно, – в голосе зазвенела сталь, – в чём ваша проблема. Вы считаете, что в чужой семье Ребекке будет лучше, чем с родным братом?
– Если бы у её брата была полноценная семья, чтобы у девочки был пример перед глазами…
– И вам не кажется, что ей будут уделять меньше внимания, если у них появятся свои дети?
– Девочка получит хороший пример! – уже надрывалась женщина. Мойра стиснула кулаки, не зная, куда их деть – ей хотелось финальным аргументом врезать противнице по лицу.
– Хорошо, – наконец, сквозь зубы процедила она. – В чём проблема? В том, что у него нет жены? – женщина кивнула. Доу обернулась к Эосфору, что пытался справиться с минутной заминкой, и притянула его к себе, схватив за воротник – им не удавалось остаться наедине по-настоящему. Они постоянно пересекались в клубе, где было полно людей, или при Лукасе с Хлоей, помогая им – то дома, то ещё в больнице, теперь вот на судах, – и зарождающаяся симпатия не переросла пока ни во что более серьёзное, чем неловкие прикосновения рук, и чуть более долгие, чем положено, объятия.
Сейчас же Мойра почти впилась в губы парня – настойчиво, почти яростно: эта порывистость осталась у неё с улицы. Там всё всегда было просто: дают – бери, бьют – беги. Чёрное и белое. И если она очевидно нравилась Рэю, а он нравился ей – почему же ей нужно откладывать в долгий ящик то, чего они оба хотели, особенно если это могло помочь его близким?
Эосфор удивил её – его шок продлился не более нескольких секунд. Скромный, тихий, полноватый Рэй вдруг исчез – на его месте оказался кто-то уверенный, сильный – то, как он обхватил её талию, прижимая к себе, стало даже более ярким воспоминанием, чем то, что она сказала дальше – когда смогла, наконец, оторваться от горячих губ, чтобы сделать жадный вдох:
– Есть, – сказала Доу. Откинула волосы назад, освободила одну руку, чтобы убрать их с глаз. Посмотрела на женщину, чья нижняя губа дрожала, будто она хотела закричать на них, выгнать – бумажная крыса была побеждена. – Есть у него теперь
