— Один из, — кивнул ворон. — Но если Вернон или Дерек сбегут, я точно не удержу остальных. Сейчас дела Вернона и его шестерки в моих руках — это почти вся игорная сеть и десятка два борделей.
Сколько же я всего пропустила, таскаясь за Оданой! Поганый суман.
— А дурман и контрабанда?
— Дурман в Бирре не приживался никогда, у князя на этот счет особый пунктик. Первое, на что направлены чистки — наркотики и невольничьи рынки. Легкая запрещенка, конечно, есть, но только легкая. Основная же контрабанда стекается к Джулиусу, но с ним я сумею договориться, — нехорошо улыбнулся он.
— Я тебя услышала.
— Я не постою за ценой…
— На чем специализировался Дерек?
— Как раз дурман поставлял, но сейчас с наркотиками никто связываться не станет, может года через два, полтора минимум. Чистка очень жесткая в этот раз была.
— А яды?
— Ядами занимается госпожа Лидия. Она в дележе не участвует, у нее в Бирре особый статус, трогать ее никто не будет, она тоже.
— Мне надо подумать, Яр. Свое решение скажу тебе завтра, в это же время, — я сделала глоток чая и отставила пустую чашку, разглядывая ворона. Вампир спокойно кивнул, принимая мой ответ.
— Безлунной вам ночи, госпожа Иста, — он поднялся следом, протягивая мне неизменную коробочку с выпечкой.
— Передавай повару мои комплименты: он, как всегда, бесподобен.
— Всенепременно.
— Безлунной тебе ночи, Яр, — я выскользнула за дверь и через вдох уже стояла на улице. Н-да. Есть над чем подумать, серьезно так подумать.
Кристоф сейчас наверняка занят. Тивор?
Через пол-оборота я разглядывала в зеркале хмурую рожу оборотня и тихо бесилась, расхаживая по комнате.
— Не знаю. Не нравится мне все это.
— Да что тут может не нравиться? — в который раз попыталась я достучаться до волка. — Свой паразит лучше, чем чужой. Со своим всегда можно договориться: знаешь, где надавить!
— Елена, ты понимаешь, что предлагаешь Кристофу собственноручно короновать нового теневого хозяина?
— Понимаю. А ты понимаешь, что мы живем в реальном мире? Подобные Яру будут всегда, его место займут другие. Так почему не…
— И как я сообщу о твоем предложении Кристофу?
— Можешь не сообщать, просто донеси информацию о том, что сейчас творится на улицах. Остальное я возьму на себя. Да и доносить-то особо ничего не надо: патрули же усилили явно по его распоряжению. Просто намекни, что есть некий господин — дальше уже мои проблемы.
— Рискуешь.
— Нет. Я продумала варианты.
— Ладно, по крайней мере мы теперь знаем, откуда у Дамира деньги.
— Была рада помочь, — невольно скривилась. — Поговори с ним.
— Постараюсь.
Я захлопнула крышку зеркала и постучала пальцем по подбородку. Сразу две крысы. Такого на моей памяти еще не было. С другой стороны, надо оправдывать свой статус. Думается, Кадиз и так не очень доволен моим поведением. Как бы не впасть в немилость у сумасшедшего бога.
Я расстелила на полу карту городской тюрьмы и начала прикидывать план. Вернона нужно будет убить первым. Рисковый парень Дерек пойдет под номером два.
Основная проблема заключалась в том, что их камеры находились на разных этажах и в разных концах огромного здания. Но наркоторговцу всегда можно подсыпать яд или…
Я открыла другой литкралл, на стене тут же появилась схема внешних строений тюрьмы и внутреннего двора. Я наложила планы друг на друга.
Если сначала убить Вернона, то по внешней стене от его камеры легко можно будет добраться и до второй крысы, надо только успеть все вовремя, желательно пока будет идти смена караула. Это примерно лучей десять. По идее, должно хватить, вот только прогуляться завтра с утра рядом с тюрьмой все же не помешает.
Я закрыла оба литкралла, убрала их в хран и завалилась спать.
Приснился мне сумасшедший бог. Кадиз сидел напротив, сощурив свои огромные глаза-плошки, и не мигая смотрел на меня.
— Приветствую тебя, бог лжецов, воров и убийц, — кивнула коту. Он просто прикрыл глаза, давая понять, что услышал.
— Ассасин, — мурлыкнул он, едва подергивая хвостом.
— Ассасин? — я нахмурилась, в этот раз не понимая, чего хочет от меня бог.
— Свобода, — он подошел ко мне и потерся тощим телом о руку. А я застонала.
— Мне надо освободить идиота, который сейчас находится в тюрьме Бирры?
— Верно, — Кадиз положил треугольную башку мне на колени. — Не идиот. Молодой.
— Слабое оправдание, — пробормотала, вытягивая ноги и падая спиной на многочисленные подушки. Нужно было внести корректировки в план.
Не знаю, снились ли кому-то из ассасинов такие же сны, но мне снились часто. Сумасшедший бог нередко приводил меня в это место — огромный светлый зал, заваленный подушками и подушечками всех цветов и размеров. Здесь всегда стояла какая-то невероятная, почти нереальная тишина, и думалось здесь лучше всего, и просыпалась я потом на удивление отдохнувшей.
Я нередко оставалась в этом зале после очередного странного разговора с богом. Он не выгонял, не перебрасывал меня в новое сновидение. Он как правило ложился или садился рядом и просто смотрел. Я никогда его ни о чем не спрашивала… Просто богам вопросы не задают, от них ничего не требуют, с ними не своевольничают, а я и так, наверное, позволяла себе слишком многое. Но сегодня мне казалось правильным задать ему один-единственный вопрос.
— Почему ты пришел ко мне тогда?
Кадиз улыбнулся так, как умел только он — улыбкой от уха до уха.
— Шансы, — он чуть качнул головой. — Даю. Смешная, сильная. Достойна шанса, — кот перевернулся на спину и дернул лапой, я несмело коснулась рукой впалых боков. Шерсть тут была не такой, как на спине или голове, там она скорее напоминала колючую щетину, а тут была мягкой и податливой.
— Спасибо, — прошептала я.
— Астрата — сука, — убежденно кивнул головой сумасшедший бог. Я спорить не стала. — Спой.
Моя рука замерла, и сама я застыла. Сумасшедший бог просит ему спеть? Меня? Я поднялась.
— Смелла… — начала я, и тут же мне на колени свалился инструмент. Мой. Это была моя смелла, подаренная Ди: те же мелкие царапинки, те же узоры на деревянном корпусе, тот же всегда заедающий третий колок.
— Спой, — повторил кот.
О чем? О чем спеть тебе, сумасшедший бог?
Я несмело тронула струны, и, как всегда, мелодия и слова пришли почти сами собой.
У тебя очень много побед,
Вне времени ты уже тысячи лет.
Тебя сторонятся враги,
