и терапия парами, только вот духовными парами. Заговоренная рунопись на камнях усиливает природный эффект восстановления, а если добавить немного катализатора, например ежевичного экстракта, что расширяет физический канал приема духа, то и процесс пойдет сильнее. Также подходят волчья трава, опарыш или на крайний случай настой из… Зачем я вообще стараюсь? Ты же меня абсолютно не слушаешь. Как ты с такими нулевыми познаниями в обычной цитологии и биохимии стал проводником?
Ярик молчаливо покачал головой и пожал плечами.
— Он пришел в коллегию и сказал, хочу сборщиков водить, — не сдержав улыбки на лице, ответил на этот вопрос Балдур. — На него сначала как на идиота посмотрели, но потом Адмантур, паскуда, чтоб ему облысеть в конец, который тогда уже и был главным, привязал Ярика ко мне. Мы тогда с Сырником как раз вернулись из долины Красных Копий.
Мира с интересом посмотрела на Балдура, и даже забыла о том, как отвратно пахло, а пахло действительно ужасно.
— Ты этого не рассказывал, Ярик постоянно отшучивался о том и другом. Красные копья? На кого ходили? Подожди, дай угадаю, на Волосаток?
— На Волосаток и Хиталек, — Мира вздрогнула от одного упоминания Балдура об этих тварях. — Согласен, никто не любит здоровых членистоногих, но за их дух купец один в Царьграде сумму приличную предложил, а мне как раз не хватало на нового коня. В общем я тогда один ходил, Адмантур, паскуда, чтоб ему каша на вкус была как жжённая подошва, всё тянул, не давал мне отряд, даже хотя бы одного. Видят боги хотел меня в земле видеть, но я всё никак не подыхал.
— И вручил тебе Ярика? — Дэйна захохотала во весь голос, звонко шлепая того по плечу. — Умно, Адмантур, очень умно.
— Только вот просчитался плешивый, Ярик мне жизнь спас, когда урсолаку с головы пробил. Кто же знал, не дай он мне в тот день сопровождение, не сидел бы я сейчас здесь, паскуда, чтоб ему чирии в заду загноились, — Стервятник каждый раз смачно сплевывал и гневно растирал содержимое в каменной крошке, когда упоминал Адмантура.
— Весьма в его духе, — не снимая улыбки с лица, заговорила Мира.
— А то! — гордо ударив себя по груди, заявил Ярик, и тут же закашлялся.
Мира обратила внимание на Сырника, что отмалчивался на коленях у Дэйны, делая вид, что не слушает рассказ человека. Однако она опытным взглядом заметила, что ему, как маленькому ребенку, было до ужаса интересно, ведь тогда он действительно им и являлся.
— А ты чего молчишь, Сырник? В кои-то веки нечего добавить, ни слова вставить?
— Да он тогда за спину залезал и прятался во время сбора. Я затылком чуял как его трясет.
Сырник возмутился настолько сильно, что широко раскрыл свои огромные глаза и замахал руками пытаясь выдавить из себя хоть слово. Наконец в своей манере показав неприличный жест, он парировал:
— Чего ты мелишь, холоп прокаженный? Сколько раз из-за тебя меня кровищей обливало? Сколько раз прилетало, потому что ты кривоног уворачиваться как следует не научился. Кстати, до сих пор не можешь. Мне же тогда было совсем ничего, а ты паскуда даже не задумался о моем благополучии, другие схоронили бы где-нибудь, пока всё не закончится, а не бросали на ножи и когти.
Балдур понимал, что возможно говорить этого не стоило, но уж сильно хотелось, и он не выдержал.
— Надо было помягче? Проявлять больше любви?
Сказать, что Сырник взорвался было соразмерно тому, что ничего не сказать. Маленький аури в буквальном смысле потерял дар речи, а маленькие зубки показались. Он закрутился на коленях Дэйны в поисках кристалла и пообещал человеку, что сейчас начнется настоящая битва. Дэйна подмигнула Балдуру и успокоила Сырника, прижимая к себе. Аури может и перестал брыкаться, но запомнит эти слова надолго.
— Ладно, хватит потрясений для одного дня, — заключила Мира, поглядывая на то, как мирно сопят ворожейки.
— Кстати о потрясениях, — внезапно спросил Балдур. — Вы не почувствовали, как, даже не знаю, трясло что ли совсем недавно?
Сырник издал короткое «Ха» и уж было набрал воздух в легкие, но Дэйна успела закрыть ему рот рукой.
Она и Ярик отрицательно помотали головой, а затем раздался голос Миры:
— Н-е-е-е-е-т, а почему ты спрашиваешь? — не дожидаясь ответа, она бесцеремонно задрала рубаху Балдура, и огорченно выдохнула. — Нам стоит уходить, и как можно скорее.
— Почему? В чём дело? — Дэйна первой поднялась на ноги, и по привычке схватилась за оружие.
— Не могу сказать точно, но судя по тому, что я вижу, метка Рыжей продержалась недолго. Может тебя просто трясло, и спазмы возвращаются, а может местный дух почуял клеймо Серого. В любом случае нужно как можно быстрее вернуться в низины, если будет еще один приступ, я тут мало чего смогу сделать, да и спускаться тебе лучше самому.
Балдур бросил короткий взгляд на ворожеек, что все еще мирно дремали и восстанавливали свои силы.
— Железное правило любого сборщика, а главное железное правило для меня лично, — серьезно возразил Стервятник. — Всегда отстаивать Кай полностью.
С другой стороны, по близости не было ни души. Ворожейки вили гнезда для кладок в очень отдаленных и безопасных местах. Только вот правило, которое въелось в подкорку человека, не позволяло пойти даже на такой компромисс. Для него это бы естественно настолько, насколько дышать, и нарушив правило, он фактически бы задохнулся.
— Будить их в таком состоянии опасно, — встала на его сторону Дэйна. — Они от голодания могут с ума сойти и бросится. Так в чём собственно дело, откуда такая спешка? Еще секунду назад всё было хорошо, и если бы Балдур не упомянул тряску, то всё бы так и оставалось.
— Дело в том, Ярик, что я не знаю сколько у нас времени осталось, прежде чем метка Лисы исчезнет, а Балдур вновь вернется к финальной стадии кровавой рвоты и диким мышечным спазмам. Проблема, я не знаю сколько у нас времени, минута или недели. Инструкции не прилагается, только вот я вижу, что она заметно потускнела, а несколько символов исчезли.
Дэйна посмотрела на стаю, а затем на стервятника, и ответила:
— Она права, Балдур, пора спускаться.
— Вы же не думаете, что Лиса, паскуда эдакая, не сдержала уговор или просто подставила? Я с
