– Тогда, выходит, я о них никогда не узнаю, – заключила Пташка.
– Мне очень жаль, – отозвалась Рейчел.
– И зря. Я… вполне этим довольна. У меня и у моей названой сестры было нечто общее – неизвестные обстоятельства рождения. Вспомните, сколько бед на нее обрушилось, когда тайна открылась. Нет, пусть уж моя жизнь начинается с того дня, когда Элис нашла меня во дворе фермы. Другой мне не нужно. И пусть Элис останется для меня единственным родным человеком.
– В этом есть свой резон, – согласился Джонатан.
– А еще… посмотрите-ка, что мне дала Бриджит, – похвасталась Пташка, доставая из кармана маленькую книжечку. – Это сборник стихов, принадлежавший Элис. Помню, она любила их читать. Бриджит его припрятала, когда нас выселяли с фермы. Ей тоже хотелось взять что-то на память. Когда она рассказала о письмах Элис, я призналась, как сильно мне хочется иметь какую-нибудь вещь, которая ей принадлежала… Бриджит расчувствовалась и подарила мне эту книгу. – С этими словами Пташка передала Рейчел свою драгоценность. – Взгляни, что написано под обложкой.
– «Эта книга принадлежит Элис Беквит, и ей она очень нравится. Пожалуйста, Пташка, не оставляй ее под дождем», – с улыбкой прочла Рейчел. Почерк был мелким и четким, с элегантным наклоном.
– Однажды я оставила на скамейке роман, по которому она учила меня читать. Прошел ливень, и книга испортилась, – призналась Пташка.
– Поздравляю. Теперь у тебя есть ее вещь, своего рода письмо, причем адресованное именно тебе, – сказала Рейчел.
– Эта надпись будет напоминать об Элис и станет подтверждением того, что она жила на белом свете.
– Я о ней никогда не забуду, – тихо пообещал Джонатан. – И раз так все обернулось, я хочу расстаться с этим письмом. Вы не возражаете? – спросил он и вынул из кармана последнее письмо Элис. – Мне… не хочется его хранить. Оно слишком пропитано грустью и болью.
Пташка несколько мгновений смотрела на сложенный листок жадным взглядом, а потом покачала головой.
– Действительно. Его не стоит беречь и постоянно вспоминать, о чем в нем говорится, – сказала девушка.
Джонатан развернул лист бумаги, провел по нему кончиками пальцев, словно старался запомнить, каков он на ощупь, а потом, не говоря ни слова, отпустил. Покружившись в воздухе, тот упал в реку.
Когда течение унесло его так далеко, что он скрылся из виду, Пташка облокотилась на парапет и уставилась на дерево влюбленных. Джонатан и Рейчел уже мысленно попрощались с этим местом и ждали, когда Пташка подаст какой-нибудь знак, показывающий, что она тоже готова ехать. Им не хотелось ее торопить. Рейчел и Джонатан понимали: чтобы прошлое не омрачило их будущего, им не стоит сюда возвращаться. Они молча смотрели, как ветер играет сиреневой лентой на шляпке Пташки, и слушали, как кричат грачи на далеких верхушках деревьев, переговариваясь друг с другом. Внезапно, со свистом рассекая воздух, над самым мостом пролетели два лебедя и, снизившись, заскользили по реке, точно конькобежцы, бойко перебирая лапками и оставляя позади себя сверкающую рябь. Казалось, эта пара лучится светом. Потом птицы спокойно сложили крылья, выгнули шеи и поплыли к берегу, где течение было не таким быстрым. Пташка ахнула. Она глядела на них не отрывая глаз, а затем повернулась к Рейчел и Джонатану и неловко улыбнулась.
– Поехали, мы здесь и так задержались, – сказала она.
Джонатан кивнул, и, не оглядываясь, они пошли к ожидавшей их карете.
Благодарности
Как всегда, я хотела бы поблагодарить коллектив издательства «Орион» за их опыт, поддержку и напряженную работу, и в особенности Элеонору Драйден и Женевьеву Пегг за энтузиазм и требовательность при работе над рукописью. Большое спасибо моему агенту Никола Барру за его талант, умение и терпение.
Я безгранично признательна моим друзьям и семье, которые меня всегда поддерживали, распространяли мои книги и передавали мне прекрасные отзывы о них. Я также очень благодарна Саре Грин за ее заразительный энтузиазм, касающийся всего, что связано с Батом, и за ее экскурсии по этому городу, которым не могло помешать даже ее больное колено.
