В штабе группы армий «Центр» 4 августа Гитлер заявил, что, по его расчетам, задача по овладению Ленинградом будет выполнена к 20 августа[95].
В соответствии с директивой Ставки ВГК от 4 августа 1941 г., за счет войск левого фланга Лужской оборонительной линии была 7 августа сформирована 48-я армия, подчиненная Северо-Западному фронту. В нее вошли: 1-я отдельная горнострелковая бригада, 70, 128, 327-я стрелковые дивизии и 1-я дивизия народного ополчения, а также 21-я танковая дивизия[96]. Командующим армией назначили генерал-лейтенанта С. Д. Акимова. В течение 10–12 августа они вели оборонительные бои на новгородском направлении. 70-я стрелковая дивизия и 1-я отдельная горнострелковая бригада, которые оборонялись на направлении главного удара немцев, подверглись атаке трех пехотных дивизий, поддержанных 8-м авиакорпусом пикирующих бомбардировщиков. Не выдержав такого удара, неся огромные потери, советские части начали отступать.
В середине августа 38-я советская армия в составе восьми дивизий атаковала 10-й армейский корпус немцев. Это создало угрозу глубокого охвата противника и выход в тыл лужской группировки гитлеровцев, которые готовились к наступлению на Ленинград с этого рубежа. Командование группы армий «Север» в спешном порядке сняло часть сил 4-й танковой группы Гепнера и бросило во фланг советской ударной группировке. Во взаимодействии с 10-м армейским корпусом эти танковые части нанесли поражение советским войскам южнее озера Ильмень и отбросили их к Валдайской возвышенности, где они были почти полностью уничтожены во взаимодействии с танковыми силами группы армий «Центр». «Корпус за эти дни захватил 12 000 пленных, 141 танк, 246 орудий, а также сотни пулеметов, автомашин и другие транспортные средства. Среди трофеев находились две интересные вещи. Одна из них — новенькая батарея немецких 88-мм зенитных орудий образца 1941 г.! Вторая — это первое советское реактивное орудие, захваченное немецкими войсками», — писал об этих боях Эрих фон Манштейн в книге «Утерянные победы»[97]. В результате немецкие войска, действовавшие па правом фланге группы армий «Север», смогли продвинуться до рубежа Осташков, Демянск и установить прочную связь с войсками группы армий «Центр».
Но в дальнейшем группа армий «Север» не добилась желаемых оперативных успехов. Противостоящие группе армий советские войска почти всегда умело избегали окружения и, сохраняя целостность фронта, отходили на подступы к Ленинграду[98].
По предложению Военного совета направления 8-я армия и 41-й стрелковый корпус, оборонявшие северную часть Эстонии, 14 июля были переданы в состав Северного фронта, чтобы их активными действиями оттянуть часть сил противника с псковско-ленинградского направления. Из Кандалакши под Ленинград в срочном порядке перебрасывалась танковая дивизия[99]. Это была та самая 1-я танковая дивизия, которую командующий Северным фронтом генерал-лейтенант М. М. Попов в начале войны отправил из района Струги Красные в Карелию. Там в лесах и болотах она потеряла большую часть танков и вернулась под Ленинград сильно ослабленной боевой единицей. Неумение командования использовать в боях крупные танковые соединения приводило к тому, что их применяли не как ударную силу для разгрома врага, а как средства поддержки пехоты. Все это приводило к распылению средств, большим неоправданным потерям. Проанализировав ситуацию, Ставка ВГК уже в начале войны приказала расформировать танковые корпуса и дивизии и создать на их базе танковые бригады.
Проведенные Ставкой и командованием фронтов мероприятия затормозили наступление немецко-фашистских войск. Если в первые дни войны они продвигались в среднем по 26 километров в сутки, то в июле темп наступления не превышал 5–6 километров[100]. Этому способствовали также активные действия войск Западного фронта на реках Березине, Днепре и под Смоленском. Они не позволили противнику использовать 3-ю танковую группу армий «Центр» для наступления на Ленинград, как это было предусмотрено планом «Барбаросса». К концу июля стало очевидным, что ни о каком захвате Ленинграда 21 июля не может быть и речи.
В свою очередь, возрастающее сопротивление советских войск на северо-западном направлении осложняло действия противника на главном — западном стратегическом направлении. Не случайным является тот факт, что вражеское командование захват Москвы ставило в зависимость от событий на северо-западном направлении. Таким образом, Ленинград являлся важнейшим объектом на направлении главного стратегического удара немецко-фашистской армии. От устойчивости его обороны в значительной мере зависел ход войны и возможность нашей победы над врагом[101]. Находясь в группе армий «Центр», Гитлер 4 августа 1941 г. подчеркнул, что первая цель — захват Ленинграда — может быть достигнута войсками группы армий «Север» к 20 августа. После этого все находящиеся там авиационные силы и значительная часть войск группы армий «Север» будут переданы в распоряжение группы армий «Центр» для наступления на Москву[102]. На правый фланг наступления группы армий «Север» с целью охвата Ленинграда с востока были переброшены свежие дивизии. И в дальнейшем усиление войск этого направления происходило за счет привлечения новых сил с других участков советско-германского фронта и резервов вермахта. Так, в начале октября количество немецких дивизий под Ленинградом возросло до 33, из них — две танковые и три моторизованные[103]. Миф о том, что Гитлер спас Ленинград, когда 6 сентября приказал фон Леебу отвести танки от Ленинграда, не выдерживает серьезной критики. Согласно директиве верховного командования сухопутных войск, в ночь на 17 сентября 1-я танковая дивизия немцев приступила к погрузке уцелевших танков на железнодорожные платформы в Красногвардейске (Гатчине), а 36-я моторизованная дивизия своим ходом направилась к Пскову. Понесшая потери 6-я танковая дивизия задержалась на несколько дней, чтобы сдать свои позиции пехотным частям. Это была обычная в условиях военного времени перегруппировка сил. Немецкое командование стремилось использовать подвижные танковые силы там, где они могли принести наибольшую пользу. При штурме хорошо укрепленного города, каким был Ленинград, в уличных боях они обрекались на уничтожение. И это понимали в немецких штабах, поэтому и делали ставку на пехотные и саперные части, привлекая их к предстоящему штурму. Последующий опыт войны показал, что использование танковых соединений в условиях городских улиц малоэффективно и ведет к неоправданно высоким потерям.
