— Исаак Ньютон открыл три закона движения, — объясняет дедушка и указывает на пластиковую вилку на подносе. — Первый закон гласит, что если на тело не действует внешняя сила, то покоящееся тело останется в состоянии покоя, а движущееся тело продолжит двигаться. — Он шлепает вилкой по столу, и она отскакивает обратно. — В данном случае внешняя сила — это моя рука.
Так то, что произошло между мной и Брианной, это наука? Как два тела в движении, мы мчались сквозь пространство, пока не столкнулись с внешней силой — средней школой, волейболом, жизнью?
Дедушка продолжает бубнить, а я задумываюсь. А не должен ли существовать закон дружбы, который гласил бы: если дружишь с кем-то чуть ли не всю жизнь, нельзя внезапно остановиться и переменить направление, не взяв с собой друга?
Дедушкин голос возвращает меня к реальности.
— В этом вкратце и заключаются Ньютоновы законы движения, — завершает он свой рассказ. — Ты только что познакомилась с физикой, Элли. Разве ты не чувствуешь, что поумнела?
Я непонимающе смотрю на него.
К столу подходит Радж и окидывает дедушку взглядом.
— Отличный прикид, профессор! — смеется он.
К слову о прикиде: у Раджа новый пирсинг — серебряный шарик под нижней губой.
Дедушка сокрушенно трясет головой:
— Ну зачем ты это с собой делаешь? Подцепишь ужасную инфекцию. О стафилококке слыхал?
— Это средство самовыражения, — отвечает Радж.
— Самовыражения? Ах вот как! — насмешливо отвечает дедушка. — Надо будет обязательно известить приемную комиссию Гарварда!
После уроков Радж идет с нами домой. Мы рассаживаемся вокруг моего пазла за кухонным столом. В последнее время им занялся дедушка. Иногда, когда мы смотрим телевизор, он неожиданно подходит к столу, берет один кусочек и находит ему место. Будто пазл все это время был у него на уме.
Дедушка оценивающе смотрит на Раджа:
— У тебя случайно нет знакомых уголовников, которые могли бы помочь нам проникнуть в корпус № 24?
Радж в изумлении.
— С чего вы взяли, что у меня могут быть такие знакомые?
Дедушка жестом показывает на черное облачение и металлический пирсинг Раджа:
— Это просто предположение.
Радж недоуменно смотрит на него.
— Раз так, придумай, как нам попасть внутрь, — приказывает дедушка. — Время пошло!
Он хватает «Над пропастью во ржи» и стремительно выходит из кухни.
Радж поворачивается ко мне:
— Куда это он?
— В туалет. Скорее всего, надолго.
Я разогреваю несколько буррито. Оказывается, Радж их любит не меньше меня. Мы садимся у кухонной стойки, едим и придумываем, как проникнуть в лабораторию. Нам приходят в голову дурацкие идеи: отправить себя в лабораторию посылкой или спрыгнуть туда на парашюте.
Как ни странно, мне очень уютно. Интересно, Оппенгеймер и его коллеги тоже так работали над бомбой? Сидели, жевали буррито и обменивались идеями?
— Нам нужно название, — говорю я Раджу. Он недоуменно поднимает бровь, и я объясняю: — Как у проекта «Манхэттен», на котором изобрели атомную бомбу.
Мы пробуем разные названия («Проект Мелвина Сагарски», «Проект „Медуза“», «Проект „Радж и Элли круче всех“»).
И тут Радж щелкает пальцами:
— Знаю! — И показывает на свою тарелку: — «Проект „Буррито“».
На кухню врывается дедушка с воплем:
— Они удалили мой электронный адрес!
— Кто удалил? — одновременно спрашиваем мы с Раджем.
Дедушка в негодовании.
— Моя почта в лаборатории! — кричит он. — Кто-то закрыл ее! У меня больше нет к ней доступа!
— Да, это облом, — соглашается Радж. — Но ведь можно завести новую. Это бесплатно. Я вот своей бабушке почту установил.
Но дедушка вне себя от гнева.
— Да не в том дело! Пропали все мои контакты! Ныряльщик, который нашел T. melvinus'a! Я даже фамилии его не помню! Знаю только, что его зовут Билли и что он из Австралии. Вы можете себе представить, сколько на свете австралийцев по имени Билли?
Мы с Раджем переглядываемся.
— Много, наверное, — предполагаю я.
Дедушка распаляется:
— Готов поспорить, это все Терренс, тот выпендрежник в костюме! Он все твердил, чтобы я забрал свои вещи из лаборатории. Выскочка несчастный! Что он о себе возомнил?! У меня по сравнению с ним годы опыта! Десятилетия! — И он машет своей книжкой как оружием. — Точно как этот ваш Холден Колфилд! Лицемер!
На минуту воцаряется тишина. Потом Радж говорит:
— Ты читаешь «Над пропастью во ржи»? Отличная книжка!
Дипломы
Бен пригласил нас всех на ужин. Дедушка настоял на том, чтобы надеть пиджак и галстук, хотя мы идем всего лишь в мою любимую мексиканскую забегаловку.
— Ты просто икона стиля, — комментирует мама.
— А что? Разве нарядно одеваться к ужину теперь не принято? — мгновенно парирует он.
Добравшись до ресторана, мы обнаруживаем, что Бен еще не пришел, и находим себе столик в глубине зала. Буррито в этом заведении — просто пальчики оближешь!
— Да он, похоже, настоящий транжира! — говорит дедушка, рассматривая линолеум на полу и букеты искусственных цветов. — Пошли бы лучше в китайский ресторан.
— Здесь дают бесплатную добавку кукурузных чипсов, — говорю я.
— О-ля-ля! — восклицает дедушка. — Вот это роскошь!
Мама бросает на него испепеляющий взгляд, но тут раздается звон колокольчика у входа, и ее лицо проясняется. В зал входит Бен в темном костюме и в галстуке.
— Вот видишь, — ворчит дедушка, — он тоже приоделся!
— Простите, что опоздал, — извиняется Бен. — Встречался с клиентом.
К нашему столику подходит официантка и принимает заказ. Я заказываю то же, что и всегда, — буррито. Мама с Беном — рыбные тако. Дедушка — кесадилью с сыром, три тако с говядиной, куриную фахиту и два гарнира — рис с бобами и гуакамоле.
Когда официантка приносит тарелки, оказывается, что дедушкин заказ занимает полстола. Он немедленно принимается за еду, методично поглощая одно блюдо за другим. Бен, кажется, немного завидует ему.
— Я в твоем возрасте тоже так мог, — говорит он дедушке, похлопывая себя по животу. — А сейчас вот приходится следить за собой.
