— Вы говорите загадками, Эндрю.
— Я? Но что же здесь непонятно, Энн? Ваш брат нанял меняименно для этого. Это мой долг, вот и все.
— Долг... — повторила девушка, и легкая улыбка тронула еегубы. — А мне видится здесь нечто выходящее за рамки долга. Может быть, дело втом, что я вам доверяю и чувствую себя такой защищенной... Мне кажется, что выбольше, чем просто слуга.
— Я тот, кем вы хотите меня видеть, только и всего. Я — вашзащитник, вы — моя госпожа. Не сомневайтесь во мне, Энн. Я хотел бы сделать всевозможное для вашего семейства. У меня есть свое представление о чести, и япредпочитаю жить в соответствии с ним.
— Понятно.
Энн была разочарована тем, что Эндрю не сказал о ней как оглавной причине его поступков. И вновь у нее побежали мурашки по телу примысли, что она стоит на грани запретного.
Эндрю почувствовал, что девушка уязвлена, и отступил, утешаясебя мыслью, что, когда у него появится возможность предстать перед ней наравных, он убедит Энн в своей искренности и очистит ее душу от угрызенийсовести и сомнений.
— Вы позволите поговорить с вами обо всем не сейчас, апри более подходящем случае? Может быть, тогда я смогу открыто и ясно объяснитьсказанное сегодня.
— Да, конечно...
Он хотел уже повернуться и отправиться к старшей сестре.Менее всего на свете он желал, чтобы Энн стала свидетельницей его объяснений сКэтрин. Но оказалось, что он недооценил твердость характера такой мягкой,слабой на вид леди Энн.
— Вы что, идете сейчас к Кэтрин?
— А?.. Ну да!.. Я иду к ней. Так, ерунда. Маленький отчет запрошедший день.
Но Энн ни на секунду не поверила ему. Она гордо приподнялаголову, глаза ее сверкнули, и она надменно заявила:
— Я иду с вами!
Прежде чем Эндрю успел возразить, девушка уже шагала кдвери. Ему оставалось только последовать за ней.
Кэтрин резко обернулась на звук открывающейся двери. На нейбыл наряд для верховой езды, она явно рассчитывала увидеть Эндрю наедине, и уж,во всяком случае, без сестры, которая гордо вела за собой сконфуженногодонельзя домоправителя.
— Что ты здесь делаешь, Энн?
Эндрю прикрыл дверь и с полуулыбкой приготовился выслушатьобъяснения Энн. Несмотря на некоторые сложности, которые создавало ееприсутствие, теперь он находил в нем и положительные стороны.
— Кэтрин, я не меньше тебя имею право знать о том, чтопроисходит. Куда ты собралась ехать?
Кэтрин нахмурилась, и когда ее взгляд обратился к Эндрю, тотпочувствовал себя не в своей тарелке.
— Кэтрин, — требовательно объявила Энн, — я не меньше тебяозабочена всем происходящим.
— Знаю, Энн. Но зачем, скажи, тебе знать все, когда, узнавхотя бы часть, ты смертельно рискуешь? Зачем тебе ввязываться в мое дело?
— Я не ввязываюсь. Но я имею право знать, что происходит. Мыобе заинтересованы в благополучии семьи.
— Все правильно. Но ты не собираешься ни во что вмешиваться?
— Нет. Я просто хочу знать правду.
— Хорошо. Эндрю, а почему бы тебе не присесть? — Кэтринпододвинула к камину кресло и повернулась к нему. — Ну, теперь выкладывайвсе.
Эндрю перевел глаза с Энн на старшую сестру.
— Я получил аудиенцию у Донована Мак-Адама... а еще укороля, — начал он.
— Великий Господь! — Голос Кэтрин зазвенел от негодования. —Я видела этого негодяя множество раз. И что же, это весь твой отчет?
— Нет... Еще там чудный вид из окна...
Эндрю ссутулился, он, с его сильным телом, чувствовал себякрайне неуютно на маленьком, хрупком стульчике.
Прежде чем он успел продолжить, рассказ его перебила Энн:
— Вы купили новые сапоги?
Эндрю поднял глаза на ее тихий голос, и на какое-томгновение они словно остались в комнате одни. Потом он улыбнулся, поняв, чтоЭнн задала этот вроде бы неуместный вопрос для того, чтобы снять напряжение ипритушить гнев сестры.
— Да, новые. Старые уже никуда не годились. Пришлосьраскошелиться и остаться с шестью пенсами в кармане.
Юмор его замечания остался непонятен Кэтрин, раздраженнойощущением, что между этой парочкой существует нечто, о чем она ведать неведает. Эндрю с трудом удержался от смеха и решил, что теперь можно продолжать.
— Да, продолжим с отчетом.
Он снова согнулся на своем стульчике.
— Госпожа Кэтрин Мак-Леод получила разрешение ДонованаМак-Адама... а заодно и короля... на посещение церемонии коронации. Похоже,Якову выгодно собрать всех вас в одном месте. А потому вам разрешают посетитьДайрлтон. Но мне бы очень не хотелось, чтобы вы оказались там, — добавил он елеслышно.
— Я не нуждаюсь в советах, — отрезала Кэтрин. — Чемубыть, того не миновать. Нет никого, кто мог бы предостеречь их от страшнойошибки, которую они готовы совершить. По- вашему, надо сидеть и ждать, пока ихвздернут на виселице?
— Яков обо всем знает, — негромко сказал Эндрю.— А потому они будут повешены независимо от вашей жертвы. Мне, однако, нехотелось бы, чтобы и их числе оказались и вы.
— Нет, я не верю. Тебе просто показалось. Кроме того,ты не учитываешь настроения по всей стране. Все, как один, станут против него.
— Может быть; ну а вдруг все будет не так? Что, если выпребываете в заблуждении? Люди пограничья следуют туда, куда ведут их ПатрикХепберн и его друг Мак-Адам. Драммонды и Дугласы твердо стоят за короля. Другиеочень скоро присоединятся к их лагерю. Всякая попытка сопротивления в этихусловиях смертельно опасна и... опрометчива. Почему вы не желаете верить, чтозаговор в Дайрлтоне раскрыт? Не ездите, не ставьте себя под удар!
— Эндрю... — начала было Кэтрин, но он прочитал в ее глазахто, что она собиралась сказать.
— Нет, я не поеду, — быстро сказал он. — Вы ставите подугрозу жизнь Энн, а заодно лишаете своего брата надежды обрести свободу.Заговорщики слишком недальновидны, и королевский гнев с неотвратимостью молнииобрушится на их голову. Ваше предупреждение уже опоздало.
— Я подумаю над этим, — сказала Кэтрин, но Эндрю несомневался, что девушка не воспользуется его советом.
Однако больше всего он боялся за Энн.
Кэтрин постояла, затем улыбнулась Крейтону. Улыбка быламягкой и приветливой, но тем более удручающе она подействовала на него.
— Спокойной ночи, Эндрю, — сказала она и,повернувшись, вышла.
Энн некоторое время хранила молчание, а когда подняла глаза,они были полны мольбы. Девушку можно было назвать тихой, мягкой, но глупой — никогда. За поступками мужчины, сидевшего напротив нее,скрывалось нечто гораздо большее, чем она ранее полагала, и это пугало ее.Эндрю почувствовал этот страх, и, когда он посмотрел на Энн, взгляд его былневозмутим и спокоен.
