Но все это еще не составляло армии. Главными военными силами по-прежнему были служилые люди и так называемая рать, другой эмбрион регулярного войска. В военное время правительство призывало под оружие служилых людей и отдавало приказ произвести набор. Каждый город или уезд должен был выставить определенное количество пеших и конных людей, вербовавшихся не из военного сословия. Это и была рать, или посоха. В походе, предпринятом Иваном против поляков для возвращения Полоцка, этих посошников было 80 000 человек. Это не было дисциплинированное войско, которое могло бы обеспечивать военные успехи, поэтому их использовали главным образом для производства земляных работ и приготовления припасов. Московское правительство с большой охотой освобождало за деньги этих ратных людей от службы. Платили по два рубля за человека. Это стало своего рода налогом.
Стрельцы. Иллюстрация из книги А. В. Висковатова «Историческое описание одежды и вооружения Российских войск с древнейших времен»
Мобилизация производилась по предписанию Разрядного приказа областным воеводам. Обыкновенно указывалось место сбора войска, число людей и род вооружения. При Иване Грозном служилые люди, бояре, дети боярские и дворяне разделялись на пять полков: большой полк, передовой, правая рука, левая и сторожевой полк. Если в походе принимал участие и царь, то прибавлялся еще и шестой, «государев полк». Большой полк делился на три, остальные на две части, подразделявшиеся в свою очередь на сотни. Полком командовал воевода, а частями его помощники в чине воевод, сотнями – дворяне первого ранга. В отсутствие царя все войско подчинялось дворцовому воеводе. Это был magister militum [магистр армии] римлян, или современный генералиссимус. Его окружал многочисленный штаб. Здесь были сборщики, собиравшие войско, окладчики, распределявшие его, посыльные люди, нечто вроде адъютантов, становщики, инженеры, иностранцы, специалисты по осадному делу, судьи, лекари, духовенство.
Какова же была численность этого войска? Для 1552 года мы не имеем указаний. В 1556 году передовой полк в полном своем составе включал всего лишь 1500 конных воинов. В 1578 году, во время похода на Литву, в войске, подкрепленном татарами, было 39 681 человек. Распределялись они таким образом:
Русских и черкесских князей – 212
Бояр и боярских детей Московской области – 9200
Служилых людей новгородских и юрьевских – 1109
Татар и мордвы – 6461
Дворцовых стрельцов – 2000
Стрельцов и казаков из областей – 13 119
Посошных людей из северных областей – 7580
Во всяком случае, часть наличных войск Ивану, вероятно, пришлось оставить для охраны границ, но с другой стороны, каждый боярин приводил с собой по меньшей мере двух, а нередко пятьдесят и более человек. Путешественник того времени Клемент Адамс говорит, что царь собрал до 90 000 войска, но в поход он взял только одну его треть, а остальные две трети оставил в укрепленных пунктах для их защиты. Числа эти вполне совпадают со списками 1578 года.
За исключением стрельцов, специальных отрядов, посошных людей, все войско состояло из конницы. Вооружение его было весьма разнообразно. Во времена Ивана наряду с кривой саблей, похожей на турецкую, лук был любимым оружием многих москвичей. Но некоторые уже заменили его пистолетом или длинным мушкетом. Топор, висевший на седельной луке, кинжал, а иногда и копье дополняли походное вооружение. Броня употреблялась весьма немногими. Только знатные вельможи иногда щеголяли в великолепных латах и кольчугах, а на голову надевали шлемы, или шишаки. Шпор не было. Их заменяла плеть. Всадник держал в левой руке поводья и лук, а в правой саблю и плеть. При стрельбе он выпускал из руки саблю и плеть, висевшие на ремешке. Как только неприятельское войско приближалось на выстрел, русские осыпали его тучей стрел и тотчас же отступали назад, не дожидаясь встречи, независимо от того, держится ли противник или подался. Поэтому русская конница никогда не могла устоять перед польскими эскадронами, приученными ударять на врага со всей силой. Главным достоинством ее были выносливость и легкость передвижения. На маленьких, без подков и с плохой сбруей лошадях московские всадники совершали огромные переходы, подвергаясь большим лишениям и усталости. Клемент Адамс и Ченслер рассказывают, как они располагались на отдых в глубоком снегу, разводили огонь и приготовляли себе кушанье из горсти муки, растворенной в кипящей воде, спали под открытым небом, завернувшись в свою одежду и подложив под голову камень вместо подушки. Английский путешественник спрашивает себя, многие ли из воинов его страны, за исключением самых доблестных из них, могли бы вынести хоть один месяц войны с этими закаленными людьми, и приходит к заключению, что если бы русские знали свои силы, никто в мире не мог бы устоять перед ними.
Но одна выносливость еще не составляет всего, что нужно для войска. Плохо обученные и недисциплинированные войска Ивана в сущности не знали даже элементарных начал своего дела. Напасть на врага и окружить его в два или три раза бо́льшими силами, оглушить криками и шумом музыки – это было боевой тактикой русских. По-своему храбрые, они даже тогда, когда их силы были сломлены, редко просили пощады. Но опрокинуть их было легко. Они не имели понятия о правильных стратегических приемах и были беспомощны. К ведению осады, которая предстояла им под стенами Казани, они были приготовлены не лучше. В защите же укреплений они не имели соперников. Будучи заключены в стенах города, они не могли спасаться бегством и обнаруживали редкую стойкость, безропотно переносили голод и холод, тысячами погибали в своих деревянных и земляных укреплениях, постоянно возобновлявшихся их усилиями, и сдавались только доведенные до последней крайности. Вот почему в московских войсках были в употреблении переносные укрепления, состоявшие из досок с отверстиями для ружейных дул. Назывались они гуляй-городами. Этим объясняется и очень раннее развитие сильной артиллерии у русских.
Старинные русские расхожие пищали – затинная и завесная (казачья). Иллюстрация из научного труда Ф. Г. Солнцева «Древности Российского государства, изданные по высочайшему повелению императора Николая I»
Первые пушки были привезены из заграницы. Но уже при Иване III иностранные мастера отливали их в Москве. В петербургском арсенале до сих пор сохранилось одно орудие этого производства, датированное 1485 годом. При Иване IV при русском производстве орудий применяли западноевропейскую технику. Производились серпантины, называвшиеся здесь змеями, и разного калибра мортиры, среди которых встречались гауфницы, гаубицы позднейшего времени, и волкометки. По свидетельству Флетчера, ни один христианский государь той эпохи не имел такого множества орудий. Дженкинсон любовался в 1557 году упражнениями русских канониров, соперничавших в быстроте метания ядер и верности прицела.
