Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Темп фильма убыстряется. С помощью Фалька, с помощью сверхчувствительной аппаратуры и с помощью препарата CI-581/366 Лесли Койн проводит систематические исследования открытого им мира — Слоя, или Уровня, которому Койн присваивает имя «Одиннадцатый»: не потому, что ему предшествуют десять каких-то других Уровней, а по произвольной аналогии с последним одиннадцатым уровнем «кама-локи», так называемого «сосуда наслаждений» в буддийской космологии. Этот уровень определяется как «мир исчезающих, тающих богов». Тем временем, подстегиваемый опасностями внешнеполитической ситуации, президент отдает приказ о внедрении новой оборонной системы, которую скромно кодируют словами «хорошее радиосообщение». Койн считает, что в данном случае нужно воздержаться от романтических прозвищ типа Валгалла или Грааль, которые стали бы лакомой наживкой для пылкого воображения вражеских разведчиков. Службы безопасности США прилагают колоссальные усилия, дабы предотвратить малейшую утечку информации в том, что касается «хорошего радиосообщения». Койн лично обращается к президенту, требуя учетверить бдительность спецслужб в этом вопросе, указывая, что «от этого сейчас фактически зависит все».
Во времена Брежнева в Советском Союзе царствовали старики, в Америке же заправляли люди молодые и энергичные. Теперь дело обстоит обратным образом. Президенту США вскоре должно исполниться 77 лет, остальные члены кабинета еще старше. В Кремле же все решается компанией молодых декадентов — они развращены неограниченной властью, их раздражительность подстегивается оргиастической усталостью, их фантазии вскормлены наркотиками и образованием, они ищут и находят новые желания, они в силах поддерживать в себе нарастающие аппетиты (в том числе и территориально-политические). Они представляются себе не столько диктаторами, сколько группкой благородных и бесшабашных разбойников, чей соловьиный посвист музыкой разносится по миру. Их обожает народ, которому они обеспечили изобилие и порядок. Фактически это власть, обладающая артистизмом и зрелищной эффектностью поп-культуры. Эти «молодцы из Ляньшанбо» сами сочиняют и поют песни, которые подхватывает народ. Их приключения запечатлены в комиксах, анимациях, фильмах и прочих развлекательных программах. Даже на Запад, несмотря на запреты, проникает их тлетворная популярность. Впрочем, «Предатель ада» демонстрировал советскую реальность лишь краткими урывками или с помощью косвенных намеков. Была одна сцена, явно навеянная «Иваном Грозным» Эйзенштейна, где один из «богов» — высоколобый хиппи с горящими глазами и длинными патлами, действительно напоминающий Ивана Грозного, — танцует румбу в трущобной московской квартире с разнузданными девками и гомосексуалистами из московской милиции. Впрочем, затем выясняется, что этот свирепый хиппи не особенно влиятельная фигура в Политбюро. Ключевых фигур несколько, и они какие-то стертые, похожие на хмурых студентов-филологов. С этими людьми трудно договориться. И они терроризируют мир своей готовностью к войне.
По мере нарастания напряженности атмосфера фильма становится тревожней — сцены мелькают с калейдоскопической быстротой: извивающиеся наподобие угрей военные вертолеты над городами, уродливая потасовка в ООН, случайная смерть венгерского лидера от руки голландского туриста, колонны обнаженных детей в золотых шлемах, марширующие по Красной площади, военные парады, омываемые потоками лазерной и электронной анимации, взрыв одного из орбитальных спутников, хохочущие люди волжских городов, требующие «выебать американцев». Койн все больше времени проводит в Пентагоне, он все чаще общается с людьми в маршальских и генеральских мундирах. Вскоре он уясняет себе картину войны сверхдержав, если она произойдет. «Хорошее радиосообщение» уже налажено — новая секретная система развернута в объеме, достаточном для «переключения» практически всего населения колоссальной советской субимперии. Однако он понимает, что в случае войны, несмотря на наличие совершенной оборонной системы, один или два города в США все-таки, возможно, будут уничтожены более варварскими средствами советского оружия массового уничтожения. Специалисты расценивают минимальные вероятные жертвы среди американцев как несколько десятков тысяч человек. Генералы не унывают — это ничто по сравнению с решительной победой над противником, чья мощь кажется чудовищной. Однако Койна эти сведения заставляют задуматься. Он снова курит «спицу» и внимательно смотрит на обезьян. Он снова заправляет в браслет какие-то ампулы, что-то решая. Наконец он дает себе отчет в том, что как анестезиолог и как влюбленный он не может позволить себе того, что могут позволить себе генералы. Все может произойти неожиданно. И Тэрри Тлеймом может оказаться в том самом городе, на той самой улице, которая попадет в «минимум потерь». Тогда население СССР окажется в раю, а он, Лесли Койн, останется в победившей Америке с разбитым сердцем, навсегда отравленный горем. Он не намерен предоставлять такой шанс своему врагу — боли. И он решается совершить преступление, самое тяжкое преступление, которое человек может совершить по отношению к своей стране, на которую упала тень угрозы извне, — предательство. Койн не сомневается, что если Советы овладеют секретом «хорошего радиосообщения», они никогда не прибегнут к другим средствам уничтожения: «хорошее радиосообщение» эффективнее, надежнее и удобнее с военной точки зрения. Радикальное оружие или вообще не будет применяться, или будет применяться его оружие, тогда всем жертвам гарантировано «свободное время» и дружеское общение с Адамом Фальком (который, кстати, оказался отличным поэтом). Короче, Лесли Койн решает передать секрет своего изобретения советской разведке. Сделать это вроде бы сложно — ведь он сам настоял на тщательнейшем контроле. Но все сложное следует делать просто. Сверхдержавы еще сохраняют между собой видимость дружеского общения. Одним из каналов является Международный гурджиевский институт — любимое детище КГБ. На официальной церемонии, посвященной юбилею института, Лесли Койн, как лауреат Нобелевской премии и видный ученый, вручает советскому послу какую-то формальную грамоту. В кожаный футляр грамоты Койн без особых затей вкладывает листок с необходимой информацией — всего лишь несколько фраз и несколько формул — остальное доделают советские ученые. Советский посол — дородный красавец с ухоженными черными локонами до плеч и небольшой бородкой, известный всем под прозвищем Атос, спокойно принимает из рук Койна почетную грамоту, и они целуются. Этому поцелую аплодирует зал, аплодируют официальные лица США, ему радуются газеты, пытаясь усмотреть в этом знак потепления отношений.
Довольно скоро контрразведка обнаруживает последствия утечки информации. Разноречивые сведения снова и снова заставляют Белый Дом думать, что Советы завладели секретом «хорошего радиосообщения» — по данным спутникового слежения, в СССР молниеносно развертывается аналогичная система. Овальный кабинет в растерянности. Койну постоянно присылают на экспертизу данные разведки и снимки, сделанные из космоса. Его расспрашивают, возможно ли, чтобы советские ученые сами пришли к тем же выводам, которые сделал Койн и его коллеги в Темно-Синей Анфиладе. Койн добросовестно отвечает, что это, по его мнению, невозможно и что все указывает на совершившийся факт утечки важнейшей военно-стратегической информации. Службам приказано в кратчайшие сроки найти шпиона или предателя. Койн живет по-прежнему: работает, беседует с Фальком, а по ночам совокупляется с Тэрри и разъезжает с ней по дорогам и увеселительным заведениям. Но круги вокруг него постепенно сжимаются. В любом случае уже поздно — СССР обладает «хорошим радиосообщением».
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
