«Давай».
Я скопировала стих из загодя открытого файла и принялась ждать. Несколько минут мой загадочный собеседник молчал. Наверно, читал, потом думал. Чтобы не нервничать в ожидании, я открыла переписку с Машей, от которой к этому времени тоже пришёл ответ.
«Ты так грязно ругаешься. Точно ванилька».
Ничем не проймёшь!
Чтобы объяснить глупой Сумо, кем я являюсь, я быстренько разыскала в Интернете статью о неформлах и скопипастила адрес ссылки в окно сообщений. Тут пришёл ответ от незнакомца. Я переключилась на вкладку с ним.
«Почему ты решила показать это стихотворение именно мне?» – писал Один Парень.
«Мне кажется, ты очень умный. И ты сможешь адекватно оценить его».
«Так тебе нужен критический отзыв?»
«Ну, можно сказать, что и так».
«А я уж подумал, что стих про меня:))))».
«А ты бы хотел, чтоб он был про тебя?»
«Хотел бы, конечно. Но только боюсь, что на самом деле стих про кого-то другого».
«Завтра ты узнаешь, про кого он».
Незнакомец замолчал. Я тоже. Завтра… Завтра я покажу стихотворение Илье и по его реакции пойму, в первый раз ли он его видит.
Возможно, завтра в моей жизни начнётся новый период…
Щёлк! Опять Сумо. Я переключилась… Какая дурацкая ситуация! Вместо того, чтобы скопировать адрес ссылки на статью о неформалах, я нечаянно бросила ей стихотворение, которое было в буфере обмена. Ну и что же Машка мне ответила?
«Пишешь стихи? Про Него? Небось, на подоконнике? И после этого ты будешь утверждать, что не ванилька?»
На другой день я ждала конца уроков с большим нетерпением, чем когда бы то ни было. Даже думала над тем, не прогулять ли пару последних. Но ответственный человек всё-таки победил во мне девушку, увлечённую мыслью о том, чтобы поскорей показать Илье свой стишок. Кроме того, встреча с новыми друзьями была назначена на четыре, и прогул уроков её никак не приблизил бы.
Собирались в этот раз прямо у Ильи дома: родители поэта были в отъезде, и он не преминул воспользоваться их отсутствием. Я решила, это знак: ведь я иду не просто к неформалам, а к нему самому.
В этот раз квартирного концерта не планировалось, но «хозяин» всё-таки решил побаловать нас своими произведениями. Правда, это были уже читанные им «Рыпыщ муфыщ» и «Обыватель». Я уже знала их наизусть, но всё равно внимала затаив дыхание. Всё-таки не каждый день выдаётся возможность послушать гениальные творения из уст самого автора.
После окончания выступления я подошла к Илье и впервые решилась высказать ему своё восхищение:
– Знаешь, мне кажется, что через много лет твои стихи будут в учебниках литературы! Представляю, как мои внуки будут учить их в школе. А я удивлю их, скажу, мне сам автор когда-то читал!
– В учебниках? Ну нет! – Поэт отмахнулся, хотя явно был очень доволен моей похвалой. – В учебниках, там классика занудная. Всякое такое, обывательское. А мои стихи… они такие…
– Современные! Бунтарские! Особенные! – поспешила подсказать я.
– Да. Это стихи не по правилам. Они ломают стереотипы. Они не укладываются в схемы, они шокируют! Школьные училки их не смогут разбирать.
– Училки, конечно, к другому привыкли, – поддакнула я, вспомнив сопли Ахматовой, Гумилёва и Татьяны Анатольевны по поводу этой парочки. – Я не очень в стихах понимаю. Но, по-моему, у тебя большой талант.
– Спасибо, – ответил Илья равнодушно. – Талант, не талант… Называй как угодно! Просто таких стихов, как я, никто ещё никогда не писал!
– Это точно, никто!.. А вот знаешь, Илья… Мне, конечно, неловко признаться… Я, конечно, на талант не претендую… Но так вышло… Я тоже стишок написала! Мне хотелось бы прочесть его тебе.
– Мне? – удивился Илья.
– Да. Хотелось бы твой отзыв получить.
– А почему тебя интересует именно мой отзыв?
– Ну… Ты умный… И потом…
– А я уж подумал, что стих обо мне! – усмехнулся Илья.
Сердце дико заколотилось. Это он, он! Илья говорит то же самое, что и таинственный незнакомец из Интернета! Или просто совпадение? Нет, не просто! Ну откуда ему знать, что стих о ком-то?! Илья, мне писал Илья, это 100 %! Сейчас он улыбнётся и признается! Сейчас он подаст знак, чтоб уже точно!..
– Ну, читай, – сказал Илья.
Я вытащила смятую бумажку, специально заготовленную вчера для этого случая. Встала (чтобы лёгкие расправились). Прокашлялась (в книгах же герой всегда прокашливается в таких случах). Поглубже вдохнула (не знаю, зачем) и прочла:
Ты не из тех, для кого дружба —это пустой звук.Поначалу ты вызвал во мне испуг.Но теперь ты скрашиваешь мой досуг.Так кто ж ты, мой друг?
Чтение прервал смех. Смущённая, я оторвалась от бумажки и оглядела комнату. Нет, смеялись не надо мной. Смеялись Ася с Аней, слушавшие рассказ Ксю о её новой татуировке и реакции на неё бабушек. С их стороны это было, конечно, не очень-то вежливо, но читала я всё-таки не для них. А тот, для кого я читала… Нет, он не смеялся. Он очень увлечённо обсуждал что-то с приятелем, с Кирпичом. Вид у них обоих был такой, словно ни я, ни этот стих не существуем.
Я застыла, поражённая таким хамством. Неформалы, ведь они же не такие! Они же живые, душевные! Творчество любят, не то что мои одноклассники! Ведь стихи Ильи ребята слушали так внимательно, так заинтересованно! Или… так слушала их я одна?..
Прошла минута, прежде, чем Илья всё-таки поднял на меня глаза.
– Ну как? – спросила я.
– Ну так… Нормально… Я считаю, всякие стихи имеют право на существование. Творчество, оно бывает разное. У каждого свой вкус. У каждого своя правда, ты понимаешь?
– Понимаю, – ответила я, не поняв абсолютно ничего. О чём он вообще? Похвалил или поругал? И слышал ли Илья мой стих вообще?
– Илюха, пошли на балкон, проветримся, – встрял Кирпич.
– Ну, пошли, – согласился Илья.
Оба молча встали и направились к балкону.
Вот так, запросто? Словно меня нет вообще? И сейчас, когда Илья почти признался, что писал мне две последние недели?!
Я не стерпела:
– Илья!
– А? – Поэт обернулся.
– Илья, ЭТО ТЫ?!
Неформал поднял брови:
– Естественно, я. Кто ж ещё-то?
Глава 8
Неформалы из прошлого века
– Здравствуйте! – сказала Анатольевна. – Садитесь. Ну, кто нас порадует стихами?
О задании выучить стихи я, кажется, забыла в тот же миг, как получила его. Большинство одноклассников тоже не особенно рвались в бой. Руку поднял мальчик Стёпа – один из немногих, в ком любовь к математике не сочеталась с презрением к литературе.
