– Но все-таки он подарил мне кольцо, а в пятницу мы едем в Портофино. Что-то меняется к лучшему. Вы не согласны? Вы ужасный пессимист.
Фолли улыбается:
– Значит, на выходные поедете в Портофино?
– Конечно. Вот увидите, когда я приду в следующий раз, я буду его официальной невестой.
– Что ж, от всего сердца желаю вам, чтобы все у вас получилось.
– …От всего сердца желаю вам, чтобы все у вас получилось… – бормочу я, спускаясь по лестнице. Не все же рождаются счастливчиками, как он или Барбара. Простые смертные должны довольствоваться малым. Как там говорит пословица? Чем меньше человеку нужно для счастья, тем легче ему быть счастливым, так? А пословицы не обманывают.
Барбара вызвалась мне помочь купить приличную одежду. В Портофино я не должна выглядеть оборванкой.
Встречаемся на площади Сан-Бабила, чтобы совершить классический рейд по магазинам. Знаю, что горько пожалею об этом, но в одиночку я наберу себе кучу черного барахла. Как сицилийская вдова в девятнадцатом веке. Барбара выглядит как кинозвезда на отдыхе: узкие джинсы, шляпка, огромные очки, сандалии с тонкими ремешками, маечка с искусственными потертостями от какого-то модного украинского стилиста, к тому же эта зараза не надела лифчик.
Сейчас минимум сорок семь градусов на солнце, но Барбара вообще не потеет.
Направляется ко мне уверенным шагом, как в замедленной съемке, – картинка из рекламы «Телеком»: улыбается, болтая по мобильнику, а горячий ветер развевает ее длинные белокурые волосы.
Так хочется куда-нибудь убежать!
– Привет, Кэнди, ты готова?
Улыбаюсь ей вымученной улыбкой.
– В общем, для поездки в Портофино тебе понадобится: утренний наряд – что-нибудь яркое и свежее, что-нибудь простенькое дневное, белого цвета, элегантный вечерний костюм, купальник, сандалии, и, может быть, шляпка, огромная пляжная сумка, полотенце, парео, эластичный бинт и… есть у тебя солнцезащитный крем?
– Остался с прошлого года.
– Значит, купи новый. Еще блеск для губ, и, кажется, все.
– Я собираюсь провести выходные в Портофино, а не две недели на Мальдивах.
– Он впервые появится с тобой на людях, подумай только, два года он тебя скрывал, будто стыдился. Ты должна быть на высоте. Естественно, тебя будут сравнивать с его женой, и сравнение должно быть в твою пользу.
– Он не стыдился, просто он женат!
– Ну, это одно и то же. В любом случае, пока чаша весов не на твоей стороне, помни, что на тебе лежит огромная ответственность.
Об этом я как-то не подумала.
Там же будут его коллеги. Если раньше мы должны были скрываться, теперь он представит меня всем. Поэтому я должна психологически подготовиться к совершенно иной ситуации.
– Барб, обычно я все покупаю только в универмаге «Oviesse»…
– Ни в коем случае! Ты должна произвести фурор. – Раскошеливайся, ведь в поездке за все будет платить он, правда?
Время тянется бесконечно; взмокшая от пота, я из последних сил тащусь за Барбарой. Бутик, еще бутик-. Чувствую себя как растаявшее мороженое, на ногах тяжелые гири, а моя подружка свежа, как орхидея, которую достали из холодильника, и, что удивительно, совершенно неутомима.
Покупаем мне короткое платье в стиле шестидесятых – по словам Барбары, оно скрадывает бедра – и льняной костюм, который меня стройнит. Барбара настаивает, чтобы в качестве вечернего наряда я взяла длинное платье с лифом, обтягивающим мой бюст. Но настоящее испытание – это выбор купальника. Так унизительно примерять купальник в присутствии Барбары. Как будто находишься в одной примерочной с Хайди Клум.
Барбаре нравится играть в персонального стилиста, она входит и выходит, когда ей вздумается, бесцеремонно отодвигая шторку примерочной, приносит мне все новые шмотки. Но, представьте себе, всегда на размер меньше, чем нужно.
– Примерь это, плавки с низкой талией должны тебе подойти, у тебя тонкие ноги… Немного целлюлита, но это можно прикрыть парео, а вот верхняя часть…
Примеряю разные модели купальников, но на десятой понимаю, что стала жертвой заговора: то, что они называют четвертым размером, на самом деле едва тянет на третий. Самые симпатичные модели не предназначены для грудастых теток, а являются исключительно достоянием манекенщиц.
В итоге отдаю предпочтение закрытому купальнику – эти модели, по словам продавщицы, снова вошли в моду.
Вот почему я ненавижу шопинг: всегда мне приходится приспосабливаться под одежду, а не наоборот.
К тому же пришлось выложить кучу денег. Сестру чуть удар не хватил.
– СЕМЬСОТ СЕМЬДЕСЯТ ДВА ЕВРО?!
– Пожалуйста, не повторяй так громко, а то мне кажется, что сумма от этого еще больше увеличивается!
– С ума сошла? Как ты будешь платить аренду?
– Придется ограбить табачный киоск.
– И все ради выходных с этим типом?
– Хотелось бы надеть их и после, учитывая, что в ближайшие десять лет я себе ничего не смогу позволить.
– Давай посмотрим твои обновки, – фыркает сестра.
Примеряю платье, потом купальник с прозрачной рубашкой и босоножками и наконец вечернее платье с легким шарфиком, накинутым на плечи.
Сестра смотрит мое дефиле без обычных шуточек. Вдруг она неожиданно произносит: «Ты очаровательна!»
На мгновение у меня замирает сердце.
– Ты это мне?
– Ты правда красавица, не понимаю, почему с самого рождения ты ешь себя поедом.
– Но я… и потом, с этими сись…
– Ты не понимаешь своего счастья! Другие дорого дали бы за то, чтоб иметь такую роскошь! Тебе не хватает уверенности в себе, вечно ты сутулишься. Попробуй держать голову выше, и все изменится, вот увидишь! Ну-ка возьми эту книгу.
Разгуливаю взад и вперед по комнате с томом комиксов на голове.
– Все, с меня хватит, расхаживаю как дурочка.
– Представь себе, работает, теперь ты держишься увереннее.
– Но я не вижу, куда иду.
– Ты должна это чувствовать . Не нужно опускать голову, иначе кажется, что тебя легко подчинить. Я все время наблюдаю это в детском саду: приходит тихоня, который не может за себя постоять, и самые наглые дети тут же на него наседают.
– Да, но тогда все подумают, что я – сильная и независимая, а через минуту поймут, что на самом-то деле я не такая.
– По одежке встречают, не забывай! Пусть думают, что к тебе так просто не подступишься, а остальное придет само собой.
Сажусь рядом с Сарой:
– Как у тебя с Лоренцо?
– Я перед ним извинилась.
– А передо мной нет.
