Брови Мартина полезли вверх.
— О чем ты говоришь? Разумеется, Пэт хочет ребенка. Она не раз повторяла, что мечтает подарить мне внука.
Так ли это? Сам Норман слышал об этом в первый раз. Впрочем, переложить всю вину на мужа было для Пэт вполне типично.
— Не думаю, чтобы это было возможно в данной ситуации, — бесстрастно заметил он. — Наш брак едва ли можно назвать нормальным.
— Как раз об этом я и говорю, — буркнул Стейнер. — Патриции нужно чем-нибудь заняться. Естественно, придется нанять няню, но ребенок будет нашим… вашим. Что ты на это скажешь?
А что тут можно было сказать?
— Думаю, что вам лучше всего поговорить об этом с ней самой, — ответил Норман, перебирая лежащие на столе бумаги. Даже если это и возможно физически, ребенка у них с Патрицией все равно не будет.
— Но она отказывается говорить со мной на эту тему, — обиженно возразил тесть. — И о своем здоровье тоже. Как только разговор заходит о будущем, Пэт просто замыкается в себе. Не хочется ее расстраивать, Норман, но я не становлюсь моложе.
— Вряд ли вас можно назвать стариком, — пытался отшутиться Норман, но тесть был серьезен.
— На прошлой неделе я консультировался со своим врачом, — признался он. — В последнее время мне не давал покоя желудок, надо было провериться.
— И что же? — забеспокоился Норман.
— Он не обнаружил ничего опасного, но бессмертных людей не бывает, а Пэт, по всей видимости, этого понимать не желает.
Чувствуя облегчение от того, что со здоровьем тестя все не так серьезно и не желая слишком явно разбивать надежды старика, Норман вздохнул.
— Извините, — сказал он, — но мне действительно надо заняться этим проектом. Как вы полагаете, стоит ли указывать на то, что определенные строительные нормы накладывают на общую концепцию некоторые ограничения?
Взгляд Мартина посуровел.
— Так, значит, ты не собираешься говорить с ней на эту тему? Что ж, у нас будет достаточно времени для этого в круизе. — Он бросил на зятя пристальный взгляд. — Не будем ссориться, Норман. Мы слишком нуждаемся друг в друге, чтобы повздорить из-за глупостей Пэт.
Норман решил не возражать. Объяснениями своего нежелания сопровождать их в путешествии можно будет заняться позже. После того, как он отыщет Флоренс и заставит ее вернуться.
Стейнер переключился на деловые вопросы, и ко времени его ухода Норман был уже почти уверен в том, что тесть забыл о своих тревогах. Когда дело касалось бизнеса, места для сантиментов не оставалось. Его советы были по-прежнему очень ценны.
Что и к лучшему, подумал Норман, снимая очки. Помассировав переносицу, он надел их опять, и, как ни странно, работа у него пошла споро. Замечания Мартина помогли ему взглянуть на проблему как бы с другой стороны. Может быть, настала пора подвергнуть ревизии всю свою жизнь?
Вечером он позвонил Эвелин Хейвуд.
Норман встречался с сестрой Флоренс всего два-три раза, на благотворительных вечерах или где-нибудь в том же роде, но лично контактировал с ней впервые. Флоренс говорила ему, что сестра как-то прознала об их отношениях, так что разглашения тайны можно было не опасаться. Но он также знал, что Эвелин возмущена его поведением, хотя непонятно, из-за Патриции или из-за сестры.
Ему ответил голос молодой девушки. Грейс, догадался Норман. Флоренс называла ему имя племянницы, но у него хватило ума не показывать, что оно ему знакомо.
— Ваша мать дома? — спросил он, и со свойственным молодости простодушием Грейс пошла звать мать.
— Кто это? — услышал Норман вдалеке вопрос Эвелин к дочери. Не получив вразумительного ответа, она подошла к аппарату сама. — Алло. Эвелин Хейвуд у телефона.
— Здравствуйте, миссис Хейвуд. — Внезапно он почувствовал неуверенность, но надо было торопиться, иначе Эвелин могла просто повесить трубку. — Говорит Норман Таклтон.
Наступило веющее холодом молчание, потом, видимо вспомнив о его принадлежности к семье Стейнеров, Эвелин решила сменить гнев на милость.
— Мистер Таклтон? — сухо переспросила она. — Чем могу служить?
С трудом сдержавшись, Норман спросил как можно непринужденнее:
— Не можете ли вы мне сказать, где находится Флоренс.
— Флоренс? — повторила женщина с явным раздражением. — Я полагала, что вам это известно лучше, чем мне.
— Как видите, нет, — не сдержавшись, резко возразил он, но, понимая, что пикировка с Эвелин ему ничем не поможет, постарался успокоиться. — Я думал, что она могла оставить вам свой адрес.
— Адрес? — Если бы Норман не был уверен в обратном, то мог бы поклясться, что реакция Эвелин была столь же искренняя, как и его. — Люди, уезжающие в туристическое путешествие, не оставляют своего адреса, мистер Таклтон. А теперь, если вы…
— Она уехала не в путешествие, — быстро вставил он, пересмотрев свое предыдущее мнение о ее способности разумно мыслить. — Ее квартира пуста.
Эвелин вновь помолчала, на этот раз не так долго.
— Что вы хотите этим сказать? Разумеется, она пуста. Я же сказала, что она уехала.
— Флоренс аннулировала договор на аренду, — сухо сообщил Норман, понявший, что ее семья находится в таком же неведение, как и он сам. — Думаю, что она не вернется.
— Нет, не может быть! Вы наверняка ошибаетесь. — К облегчению Нормана, теперь в ее голосе слышалась тревога. Как бы плохо Эвелин ни относилась к нему лично, она все-таки беспокоится за сестру, уехавшую неизвестно куда и зачем. — Она сказала бы мне что-нибудь, хотя бы намекнула…
— А она этого не сделала?
— Нет. — Он услышал, как она судорожно вздохнула. — Если… если только это не связано с этими письмами.
— С письмами?
Норман быт рад любой информации, позволявшей хоть как-то объяснить исчезновение Флоренс. Хотя в любое другое время Эвелин скорее откусила бы себе язык, чем сказала хоть слово, теперь она была в таком шоке, что, казалось, забыла, с кем говорит.
— Письма от ее отца, — вырвалось у нее. — Разве она вам не рассказывала? Разве вы не знаете, что она приемная дочь?
Пальцы Нормана стиснули трубку с такой силой, что чуть было не раздавили ее.
— Ах, те письма, — сказал он, как будто зная, о чем идет речь. — Я совсем забыл о них. Вы думаете, это так важно?
— Да. И она знала, что я не одобряю ее интереса к прошлому. Ведь если бы ее родной отец хотел с ней увидеться… — Эвелин замолкла, явно пытаясь что-то откопать в памяти. — Как же называлось это место? По-моему, Блумзбелл, если я правильно помню.
Впитывая эту важную информацию, Норман слушал затаив дыхание.
— Похоже на то, — сказал он, лихорадочно обдумывая возникший в уме план поисков. — Так вы думаете, что она захотела отыскать своего отца? — Теперь Норман двигался на ощупь, словно в потемках. — Возможно ли это?
