И на том спасибо.
Я выдохнул, пытаясь придумать какой-то план. Мне необходимо познакомиться с каждой из претенденток по отдельности. Обведя взглядом зал, я сглотнул. Сколько же времени и сил нужно было убить на то, чтобы сблизиться с двадцатью семью девушками?
Некоторые перехватывали мой взгляд и улыбались, когда мои глаза останавливались на них. Сколько же здесь собралось красавиц! И, судя по всему, многим из этих девушек уже доводилось бывать на свиданиях, что, как ни глупо, меня пугало.
И тут мой взгляд упал на Америку, которая сидела с полным ртом клубничного пирожного, и выражение лица у нее было такое блаженное, как будто она очутилась в раю. Я подавил смех, и внезапно у меня созрел план.
– Леди Америка? – вежливо обратился я, по-прежнему изо всех сил стараясь не хихикать, когда она прекратила жевать и с круглыми глазами обернулась ко мне.
Девушка прикрыла рот ладонью и поспешно сглотнула.
– Да, ваше высочество?
– Ну и как вам еда?
Интересно, она вспомнила вчерашнее признание, что осталась здесь главным образом ради еды? Эта шутка, произнесенная в присутствии всех, но понятная лишь нам двоим, странным образом подняла настроение.
Мне показалось, что в ее глазах блеснули озорные искорки.
– Ваше высочество, она великолепна. Это клубничное пирожное… Знаете, у меня есть сестра, которая просто сама не своя до сладкого. Так вот, думаю, она расплакалась бы, если бы попробовала его. Оно волшебное.
Я отправил в рот какой-то кусок, чтобы выгадать время и собраться с мыслями.
– Вы в самом деле полагаете, что она расплакалась бы?
На очаровательном личике Америки отразились размышления.
– Да, я и вправду так думаю. Она очень непосредственна в выражении своих эмоций.
– И готовы биться на это об заклад? – уточнил я.
– Если бы у меня были деньги, я бы на это поставила.
Отлично.
– Ну, может, вы поставите на кон что-нибудь другое, раз уж вы так ловко умеете заключать сделки?
Отец покосился на меня. Эта шутка была далеко не так хорошо завуалирована.
– Ну и чего же вы хотите? – поинтересовалась она.
Я хотел назначить первое в своей жизни свидание. Провести вечер с кем-то, на кого не нужно было пытаться произвести впечатление, потому что она сама сказала, что это невозможно. Найти способ провернуть все это так, чтобы остальные девушки меня не возненавидели.
Но я улыбнулся:
– А вы сами чего хотите?
Она задумалась. Честное слово, Америка могла бы потребовать что угодно. Я был готов подкупить ее, если дело того требовало.
– Если она расплачется, – нерешительно начала она, – хочу целую неделю ходить в брюках.
Я сжал губы, а по залу пробежали смешки. Даже отец, казалось, забавлялся, ну или делал вид, что забавляется. Но больше всего мне понравилось, что, несмотря на то что ее просьба была встречена всеобщим смехом, Америка не втянула голову в плечи, не покраснела и не попыталась попросить чего-нибудь другого. Она хотела того, чего хотела.
Это было очаровательно.
– Идет. А если она не расплачется, вы прогуляетесь со мной по саду завтра после обеда.
По залу прошел легкий шум. У отца мой выбор вызвал лишь вздох. Наверное, он изучил кандидаток куда лучше, чем я. Она явно не принадлежала к числу его фавориток. Похоже, он вообще ее всерьез не рассматривал.
Америка немного поразмыслила и кивнула:
– Сделка получается не вполне равноценная, сир, но я согласна.
– Джастин! Ступай собери коробку с клубничными пирожными и отправь ее родным этой девушки. Пусть кто-нибудь подождет, пока ее сестра не попробует их, и сообщит нам, расплачется она или нет. Мне в высшей степени любопытно это узнать. – (Джастин коротко кивнул и, ухмыльнувшись, отправился исполнять распоряжение.) – Напишите записку, которую доставят вашей семье вместе с посылкой, и сообщите им, что у вас все благополучно. Собственно, то же самое относится ко всем. После завтрака составьте письма родным, и мы позаботимся о том, чтобы они сегодня же их получили.
Девушки – мои девушки – радостно заулыбались. За утро я познакомился с каждой из них, запомнил большинство по именам, нескольких отправил домой и назначил первое в своей жизни свидание. Голова у меня шла кругом, но, пожалуй, это вполне можно было считать успехом.
– Ваше высочество, прошу прощения, что заставили вас так долго ждать. Пришлось съездить в магазин, – сказал Сеймур, выкатывая передвижную стойку с развешенными на ней брюками.
– Ничего страшного, – отозвался я, сдвигая в сторону бумаги. Я решил, что остаток дня поработаю у себя в комнате. – Ну как, нашли что-нибудь?
– Есть на выбор несколько вариантов, сир. Уверен, вы отыщете среди них подходящий вашей даме.
Я в полной растерянности уставился на одежду:
– И какие брюки носят женщины?
Сеймур с улыбкой покачал головой:
– Не переживайте, ваше высочество, мы решим этот вопрос. Вот эти белые имеют более женственный крой и будут хорошо смотреться с любыми топами, которые сошьют ей служанки. То же самое относится и к этой паре.
Он продемонстрировал мне несколько вариантов, и я попытался сообразить, какие из них лучше и как она будет в них выглядеть.
– Сеймур, возможно, это не имеет никакого значения, но она Пятерка. Думаешь, девушка будет себя уютно в этом чувствовать?
Он взглянул на стойку:
– Если она здесь, сир, то определенно стремится к роскоши.
– Но если бы она стремилась к роскоши, разве стала бы просить брюки? – возразил я.
Сеймур кивнул:
– Джинсы. – Он снял со штанги пару из джинсовой ткани. Я никогда в жизни не носил джинсов, и эти тоже не показались мне слишком симпатичными. – Думаю, вот то, что ей нужно.
Я снова оглядел возможные варианты:
– Пожалуй, но положи к ним еще и ту, самую первую пару. И наверное, еще одни на всякий случай. Считаешь, они придутся ей впору?
Сеймур улыбнулся:
– Я распоряжусь, чтобы к вечеру все три пары подогнали по ее меркам. Значит, юная леди выиграла, да?
Я пожал плечами:
– Пока нет, но я надеюсь, что, если выиграет и я дам ей больше, чем она рассчитывала, свидание все равно состоится.
– А она, похоже, действительно вам нравится, – заметил слуга, выкатывая стойку обратно в коридор.
Я ничего не ответил, но, когда дверь за ним закрылась, задумался. Было в ней что-то притягательное. Даже то, как она демонстрировала свою неприязнь, только еще больше раззадоривало меня. Я невольно улыбнулся.
