Я взял бутылочку в руки, повертел ее, открыл пробку и понюхал. После прекрасного коньяка в нос мне ударил омерзительный запах, и я поспешил закупорить бутылку.
– Ладно, – сказал я. – Приходилось пить и не такое.
– Камера, в которую тебя посадят, находится напротив камеры, где содержится мисс Керью. Коридор, который разделяет камеры, – полтора метра. В коридоре находится лишь один охранник, двое других наверху. Утром заплатишь четвертак штрафа, и тебя отпустят. Сколько у тебя с собой денег?
Я пожал плечами.
– Богато живешь. Давай их сюда.
– Отберут и свалят на воришек.
Я оставил себе четыре десятки, а остальные деньги протянул через стол О'Брайену. Он взял их и засунул в карман.
– Комиссариат – в двух шагах. Сейчас пей эту гадость, и пойдем. За пару домов до него я стану тебя волочить, как пьяного, и сдам на руки дежурному. Остальное уже твое дело.
Я освободил один стакан и вылил туда самогон. Стакан наполнился до краев. Я послал приветственный жест О'Брайену и опрокинул в себя остро пахнущую жидкость.
Глава 7
Камера, в которую меня втащили два дюжих фараона, была просторна и довольно уютна. На лавках вдоль стен спали два человека неопределенного возраста. Их заросшие недельной щетиной лица и покрасневшие носы с синеватым оттенком выдавали в них пьяниц со стажем. Я в своем заляпанном в нескольких местах грязью костюме и с осоловевшими глазами казался настоящим лордом на фоне этих парней. Я прилег на лавку, повернув голову в сторону коридора. Сквозь железную решетку я мог видеть камеру напротив. Там, на нарах, поджав к подбородку ноги, сидела девушка. Она безучастным взором проводила полицейских, притащивших меня, и снова углубилась в свои мысли.
Это была Алиса Керью – человек, из-за которого заварилась вся каша. Я смотрел на нее во все глаза. Да, она была красива даже на этих нарах и при этом тусклом свете электрической лампочки. Темно-рыжие волосы свободно рассыпались по плечам, открывая чуть продолговатое худощавое лицо. От пережитого под глазами у нее залегли глубокие тени. Я встал и подошел к решетке.
Полицейский, дежуривший в коридоре, сидел в самом дальнем конце и высвистывал какой-то модный мотивчик. Этот звук долетал до меня. Значит, если буду говорить тихо, он вряд ли расслышит что-либо.
– Мисс Керью, – шепотом позвал я. – Мисс Керью.
Она встрепенулась и непонимающе уставилась на меня.
– Мисс Керью, – сказал я. – Мне нужно с вами поговорить.
– Кто вы такой? – громко спросила она.
– Говорите шепотом, – перебил я ее и приложил палец к губам. – Он может нас услышать. – Я кивнул в сторону охранника.
Она выжидающе посмотрела на меня.
– Меня зовут Эл Уоркер. Я пробрался сюда, чтобы поговорить с вами. Я был другом вашего отца, может быть, он писал вам обо мне.
– Да, да, что-то припоминаю… Я помню, отец писал, что вы вместе воевали во Вьетнаме.
– Точно, – я отчаянно закивал головой. – Я обещал вашему отцу, что буду заботиться о вас, и когда приехал, то узнал… что вы арестованы по обвинению в убийстве.
– Я не убивала Роберта, – в запальчивости крикнула она.
Свист в другом конце коридора оборвался. Я сделал Алисе знак, а сам отошел и прилег на лавку. Сладко посапывая, я через неплотно прикрытые веки наблюдал за коридором.
Послышались шаги, и показалась тень, а за ней и сам полицейский.
– Что вам угодно? – спросил он у мисс Керью.
– Прекратите свистеть! – сказала она. – Вы действуете мне на нервы.
Охранник рассмеялся, ответил какой-то непристойностью и удалился, насвистывая с еще большим усердием. Когда он окончательно исчез из поля нашего зрения, я снова поднялся на ноги и подошел к решетке.
– Нельзя быть такой неосторожной, – сказал я ей. – Это единственная возможность с вами поговорить. Ведь вы сейчас спецузник.
– Я знаю, – ответила она, горько опустив голову.
Я коротко изложил ей свои действия в городе, опустив лишь некоторые детали. В конце я добавил:
– Чтобы лучше продвигалось расследование, я хотел бы задать вам несколько вопросов.
– Задавайте, – сказала она.
– В каких вы были отношениях с младшим д'Эссеном?
– Мы были любовниками, – ответила она, нисколько не смущаясь.
– Вы любили его?
– Нет, но он мне нравился. Во всяком случае, он был гораздо лучше других. Так мне казалось.
– У него были враги?
– Точно не могу сказать. Мне он ничего не говорил. Он был очень милым парнем. Он никому не мог причинить вреда.
– Говорили, что последнее время он был чем-то озабочен. Вы знаете, в чем дело?
Она сцепила руки и несколько раз сжала их.
– Видите ли, он хотел жениться на мне, но родители не позволили ему этого сделать. Тогда он сказал, что заставит их дать согласие на брак. И с тех пор он был чем-то занят: куда-то ходил, ездил, часто исчезал на несколько дней…
– Почему он хотел обязательно получить разрешение на брак от родителей? По-моему, сейчас можно обойтись и без этого.
– Если бы он женился без разрешения родителей, то остался бы без единого цента. Так обещал ему отец.
– Понятно.
Мне зверски хотелось курить, но я рисковал привлечь внимание охранника, и поэтому мне приходилось сдерживаться.
– Как вы относились к Джеку Холидею?
– Относилась?.. – глаза ее расширились.
– Да… он тоже, – проговорил я. – Но сейчас лучше об этом не думать.
– Он совсем недавно сошелся с Робертом. У них были какие-то дела. А в общем это был милый парень. Жаль, что так вышло.
– Какие у них были дела?
– Я точно не знаю, но, по-моему, что-то связанное с наркотиками. Однажды я нашла в пиджаке Роберта пакетик с марихуаной. Я спросила у него, что это значит, но он ответил грубо, чтобы не совала нос в мужские дела. Потом за ним зашел Холидей, и они куда-то ушли.
– А он сам не употреблял наркотики? – допытывался я.
– Нет, – она решительно покачала головой. – Я это точно знаю. Ни он, ни Холидей наркотиков не употребляли.
– Почему вы так решили? – меня заинтересовала эта девушка, которая, по-видимому, имела за плечами богатый житейский опыт, и я предугадал ответ:
– Наверное, сами когда-то?..
Она открыто смотрела мне в лицо.
– Вы угадали. Это продолжалось полгода. Но теперь с этим покончено. Мне это чуть не стоило жизни.
