Брет протянул руку и дернул за цепь, свисающую с потолка слева от штурвала. Резкий гудок разорвал утреннюю тишину, сообщая, что на «Королеве» заметили встречное судно. Брет снова дернул цепь: второй гудок предупредил, что они намерены пройти слева.
Встречный корабль сигнализировал о своем согласии.
– Ну, я бы сказал, что это хороший признак, – вздохнул Трэйнор.
Суда поравнялись.
Трэйнор вышел из рубки. Капитан встречного корабля сделал то же самое и помахал рукой. На нем был синий мундир. У Трэйнора напрягся каждый мускул.
Капитан кивнул, снова помахал рукой, а затем повернулся и пошел обратно в рубку.
Словно гора скатилась у Трэйнора с плеч. Он в точности повторил действия капитана и вернулся в рубку.
Брет улыбнулся.
– Похоже, кто-то там, – он указал на небо, – благоволит к нам.
И вдруг прямо над ними раздался громкий треск, а следом за ним – женский крик.
Трэйнор обернулся и увидел, что капитан встречного корабля вышел из рубки и внимательно смотрит на «Королеву».
– Проклятие! – не выдержал Трэйнор.
Он помахал встречному капитану, надеясь, что тот воспримет его жест как свидетельство того, что все в полном порядке и можно спокойно продолжать путь. А сам кинулся по лестнице вниз, кипя от гнева. Он убьет ее! Или, может быть, просто выкинет за борт. Это нужно было сделать давным-давно. Но сейчас он уж непременно выкинет ее. Она доплывет до берега, обсушится и доберется до города.
Он пинком открыл дверь и влетел в каюту. Дверь громко стукнулась о стену и вернулась к нему: он снова толкнул ее – на сей раз кулаком.
Марси обернулась – на лице ее застыло выражение страха и непокорности. Она стояла возле массивного бюро, которое каким-то образом умудрилась опрокинуть на пол. Это, конечно, было сделано специально – чтобы привлечь внимание.
Он смотрел на Марси, и в душе его поднимались два чувства: ярость и ощущение полного краха. Он попытался сжать кулаки, но руки не слушались его. Девушка была в рубашке и панталонах – грязноватых от купания в мутной речной воде.
Трэйнор молча повернулся к двери. Он был слишком зол, чтобы разговаривать, и мог бы тут же задушить ее – едва она заговорит. Он не встречал такой дерзкой и упрямой женщины. Даже младшая сестра Тереза, способная и ангела вывести из себя, ни разу не подтолкнула его к мысли об убийстве. Правда, жена его брата, Белла, не раз доводила Трэкстона до белого каления. Но то был совсем иной случай: Трэкстон любил Беллу, а Трэйнор вовсе не питал к Марси Колдрэйн никаких нежных чувств. Больше того, она даже не нравилась ему!
Что-то происходило за его спиной, но что именно, он не успел понять: правая нога его резко поехала вперед, левое колено согнулось, а рука наткнулась на что-то мягкое и инстинктивно ухватилась за него. Трэйнор упал на пол, сильно ударившись плечом, и задрал ноги над ворохом зеленого шелка и белых кружев. Рыжие волосы промелькнули между его коленями.
Часовой за дверью услышал громкий стук, крик Марси и проклятьия Трэйнора и рванулся в каюту.
Трэйнор поднял голову и увидел встревоженное лицо парня.
– Все в порядке, сэр? – спросил тот, изумленно глядя на Брэгета и девушку.
Трэйнор покачал головой.
– На твой взгляд, ничего странного, да, Кайл?
– М-м-м… Нет, сэр…
– Отлично, значит, для тебя еще не все потеряно, – проворчал капитан.
Марси молотила по ноге Трэйнора, стараясь снять ее со своей шеи.
– Слезь с меня, свинья!
Он подобрал ноги, повернулся и вскочил с пола, попутно подняв шляпу и снова нахлобучив ее на голову.
– Ну, – прогремел он, угрожающе выставив палец, – это был ваш последний номер. Не надейтесь, что удастся вытворить еще что-нибудь!
«Господи всемогущий! Если бы конфедераты имели хотя бы две дюжины таких, как она, то запросто бы выиграли войну».
– Я закончу начатое прошлой ночью, – внезапно произнес он.
Марси взглянула удивленно. Она не ожидала этих слов. Угроза оказаться соблазненной – это, очевидно, единственное, что способно заронить искру страха в душу мисс Марселины Колдрэйн.
Трэйнор скорым шагом вышел из каюты и пошел к капитанской рубке. Они меньше двух часов в пути, а от нее опять неприятности. Капитан подумал о том, что вошел в каюту с намерением выбросить девчонку за борт. Почему же он не сделал этого? Трэйнор усмехнулся. Должно быть, матери все-таки удалось привить ему кое-какие хорошие манеры.
– Ну, что она придумала на сей раз? – спросил Брет.
– Перевернула бюро, – нехотя пояснил Трэйнор, – и меня заодно.
Можно посочувствовать тому бедняге, который когда-нибудь сделает Марси предложение! Лично он лучше всю жизнь проведет в одиночестве.
Брет взглянул на него и нахмурился:
– Тебя? Что, черт возьми, это значит?
– Она сзади сбила меня, – Трэйнор посмотрел на Брета. – Как ты думаешь, что сделали бы янки, если бы я убил одну из женщин?
Брет рассмеялся.
– Ну, если эту самую, то трудно сказать, чем бы это кончилось. Если она и с ними так же себя ведет, то, возможно, тебя наградили бы медалью. Или же осыпали бы такими почестями и благами, которые и Гранту не снились.
– Ну да, если только это не они к нам ее запустили…
Улыбка исчезла с лица Брета, и глаза его подернулись дымкой тревоги.
– Ты думаешь, что они пронюхали про наш план – реквизировать лодку? А?
– Да нет, я просто рассуждаю. Сомневаюсь, что есть такой жестокий человек, который может подослать эту особу кому-нибудь. Пуля между глаз – куда милосерднее.
Брет захохотал:
– По-моему, Трэкстон сказал о Белле что-то подобное после того, как они впервые встретились.
Он вывел «Королеву» на середину реки, чтобы обойти мель у восточного берега.
Трэйнору замечание помощника не слишком понравилось:
– Очень смешно!
Они приблизились к повороту. Оба берега густо заросли деревьями и были покрыты седым мхом и кустарником, скрывая все от глаз.
– Пожалуй, не смешно, – согласился Брет. «Королева» обогнула речной мыс, и лицо рулевого стало чрезмерно серьезным:
– А вот это уже точно не смешно!
Он показал куда-то за окно.
Трэйнор, склонившись над картой Виксбурга и окружающих его городов, включающих и Бриджпорт, где находился в плену Трэкстон, выпрямился и посмотрел туда, куда показал Брет. Он почувствовал, как кровь стынет у него в жилах. С первого взгляда стало ясно, что представляет из себя приближающийся пароход и на чьей он стороне. На мачте развевался звездно-полосатый флаг, а люди на палубе были одеты в синюю униформу Союза.
