Во дворе и возле дома группы людей возбужденно обсуждали происходящее. Мария ходила от одной к другой, стараясь поучаствовать во всех разговорах. Большинство присутствующих были любопытными и нетерпеливыми подростками, которые не могли дождаться своей очереди попугать коров, а пока окружали Руиса и других известных матадоров, забрасывая их вопросами. Казалось, что все это происходит во время воскресной ярмарки. Возле бассейна был натянут навес, где гостей ожидало угощение.
Жослин и Рафаэль чувствовали себя чужими среди этой бесконечной массы людей. Жослин был рад, что наконец-то у них появилась возможность побыть вдвоем, и удивлен своей сдержанностью по отношению к Руису. Хозяйство Васкесов снова и снова очаровывало его. Рафаэль, глядя на Руиса, занятого непонятными ей вещами, постепенно оставила все сомнения: в реальности Руис Доминике принадлежал к миру, который был ей совершенно чужд. Лучше идти по накатанной дороге, не поддаваясь влиянию случайных безумных страстей, которые не принесут никаких плодов. И она предалась обдумыванию важных насущных вещей, вместо того чтобы плавать в радужных, но ненужных мечтах. Довольный и счастливый Жослин находился рядом с ней по-прежнему без тени таинственности. Чтобы полюбить его, Рафаэль должна была придать ему важность и величие, сделать его главным объектом этого праздника, который он ей, собственно говоря, и подарил.
Они выпили много вина. Алкоголь, жара и всеобщее веселье пьянили. Они присели в тени, счастливые, как дети, от того, что наконец укрылись от знойного солнца.
— Это место как будто на самом краю света, — сказала Рафаэль, рассматривая проходящих гостей и отгоняя назойливых насекомых. Мягкий золотистый свет играл на стенах конюшен и прядях ее волос. Стояла такая тишина, будто праздник на минуту остановился.
— Твои друзья живут в прекрасном и удивительном мире… — продолжала девушка.
Жослин задумчиво жевал соломинку.
— В Париже наверняка идет дождь, — сказал он и улыбнулся.
— Обещай, что мы приедем сюда еще раз.
Она произнесла это очень ласково, однако он не спешил с ответом.
— Послушай меня, детка, я хотел кое-что с тобой обсудить, — начал он, но шум снаружи прервал его. Слышны были смех и постукивание шпор о гравий.
Жослин встал, помог подняться Рафаэль, и они вышли разузнать, откуда доносится шум. Группа наездников привела своих коней с водопоя. Руис был среди них.
— Посмотрите на них! Они великолепны! — воскликнул юноша.
Он показал на жеребцов, которых Жавьер ставил в стойло. Запертые животные храпели от негодования.
— Тяжело с ними было! Чтобы справиться, нужно было их вымотать, — сказал Руис.
Его счастливая улыбка сияла в лучах яркого солнца. Пот ручьями стекал по его щекам, волосы на лбу слиплись, разгоряченное тело было покрыто пылью. Рафаэль быстро взглянула на него. Жослин достал солнечные очки из кармана.
— Да уж, — согласился он. — Ты будешь их дрессировать?
— Нет, — ответил Руис. — Отец хочет отдать их другу. Поэтому сегодня мы ездили за ними.
Рафаэль отвернулась и пошла к ограждению. Навстречу ей шла Альба и несла огромное блюдо фруктов для гостей. Рафаэль захотелось погрузиться в мир запахов и звуков конюшни. Руис и Жослин остались стоять сзади нее. Она чувствовала их напряженные взгляды. Альба предложила ей бокал лимонного сока, и Рафаэль залпом выпила его. Руис прошел мимо и слегка коснулся ее. В одной руке у него было седло. Ей понадобилось усилие, чтобы не отреагировать на его прикосновение. Девушка рассматривала жеребцов, пока Жослин не подошел к ней. Оркестр возле палатки тихо играл какую-то испанскую мелодию.
— Добро пожаловать в страну ковбоев, — пошутил Жослин.
Она улыбнулась. У него был смешной вид: огромные очки, белые брюки и черная рубашка. Вернулся Руис. За ним следовал Жавьер, он что-то рассказывал тореадору. Они остановились неподалеку и принялись мыть лошадей.
— Вы искали спокойное место возле конюшен? — улыбаясь, спросил Жавьер.
Жослин наблюдал, как Руис снимает обувь. Гостей становилось все больше. Казалось, Руис совсем не устал.
— Мне тоже, как и коню, нужно помыться! — сказал он Жослину. — Увидимся вечером на празднике?
Жослин снял очки.
— Не думаю. Ты же знаешь, я не танцую…
Руис промолчал — он ожидал другого ответа. Рафаэль что-то говорила Альбе. Матадор кивнул Жослину и ушел. Девушка проводила взглядом его красивую фигуру. Рабочие в конюшне продолжали распрягать и мыть лошадей, весело переговариваясь. Жослин сказал, что устал, и Рафаэль раздраженно посмотрела на него. Ей было не по себе; хотелось поболтать с конюхами, сидя на ступеньках конюшни. Она была такая же, как они, молодая, в джинсах…
— Идем? — спросил Жослин, и она кивнула, не найдя слов для вежливого отказа. Внезапно ей стало невообразимо грустно. Сейчас Рафаэль не могла оставить его одного, как бы сделала несколько дней назад, поэтому она пошла следом, возненавидев себя за эту слабость.
На следующее утро Рафаэль проснулась в пять утра и вышла на кухню. Кухня была по обыкновению чистой, несмотря на вчерашний праздник. Рафаэль искала аспирин, соображая, куда его могла положить Мария. Затем она налила кофе, взяла немного фруктов с блюда и вышла на террасу. Еще не рассвело, и девушка могла насладиться несколькими минутами спокойствия уходящей ночи. Жослин крепко спал. Рафаэль устроилась на матрасе.
— Вы вчера ушли очень рано, — услышала она голос Руиса и от неожиданности опрокинула чашку.
— Вы напугали меня! — воскликнула она. — И я разлила кофе.
Девушка стала вглядываться в темноту, ища глазами Руиса.
— Не беспокойтесь, — сказал он.
Почувствовав, что она боится, он протянул руку.
Рафаэль в темноте коснулась дрожащими пальцами его запястья. Юноша мягко сказал:
— Вчера вы с Жослином оставили нас…
Он провел ее на кухню и зажег лампу.
— Садитесь. Хотите, я сделаю другой кофе?
Она ответила ему нервной улыбкой.
— Вам не понравилось вчера? — продолжал Руис.
Он стоял к ней спиной, и слова прозвучали сурово.
— Совсем наоборот! Странно, что вы это говорите. Кому бы могло не понравиться такое?
— Влюбленным, затерявшимся в толпе гостей, какими были вы с Жослином…
Он повернулся, вид у него был мрачный. Рафаэль ласково улыбнулась.
— Жослину, как и всем, очень понравился праздник. Он мне много рассказывал о нем. Это поразительно! Для вас это естественно, но мы в восхищении…
Она помедлила, но не смогла не добавить:
— Я даже не думала, что вы следили за нами. Вы очень внимательный хозяин. Хлеб подгорает…
Он неподвижно смотрел на нее и, казалось, не слышал последних слов, поэтому Рафаэль повторила:
