— Потрясающе выглядишь, — говорю я, целуя ее в мочку уха. Хочу' подсесть, но потом понимаю, что это будет ошибкой. Нельзя садиться рядом с топ-моделью. Сравнение всегда окажется не в твою пользу. И потому я выталкиваю вперед Александра.
— Я сегодня была на примерке у мистера Валентино, — говорит Лидия и потягивает клубничный мартини.
— Правда? — спрашивает Александр и вскарабкивается на высокий табурет рядом с ней. — Потому и полный парад?
— Разумеется. Мистер Валентино не работает с моделями, если на них нет полного макияжа, прически и украшений. — Она улыбается. — Бедняга. Кажется, он не имеет представления о том, насколько неопрятна может быть женщина. Валентино любит, чтобы ему показывали нас непосредственно на подиуме, так что он может созерцать свои творения в самом выгодном свете.
— Надо отдать ему должное, он действительно делает неплохую одежду, — говорит Александр. — Кто вы такие, чтобы разрушать эту иллюзию?!
— Полагаю, ты прав, — отвечает Лидия. — В любом случае за показ он платит от девяти до двенадцати штук, и я две недели сидела на жесткой диете, чтобы пройти кастинг, так что мне плевать на любые его причуды.
Мы киваем в знак согласия, заказываем себе выпивку и в то же время делаем вид, что не замечаем знаменитостей вокруг. Мимо нас проходит Ева Герцигова. В вестибюле мелькает Анна Винтур. В углу со своей компанией сидит Жан-Поль Готье. В другом конце бара — блистательная Наоми. Она, должно быть, открывает или завершает чей- нибудь показ. Модели делятся не только на «супер» и «не супер»; есть еще «модели, определяющие стиль», которые летают по всему миру и работают на Chanel и Valentino. Такая манекенщица отработает на паре презентаций, а потом закатывается на какую-нибудь Неделю моды и отпускает тормоза. Некоторые просто с ума сходят, напиваются и спят с кем попало; другие участвуют в показах, не расслабляются и неплохо пополняют свои счета. Такие торчат допоздна не в баре, а в примерочной. Ложатся спать в два ночи и встают в шесть утра. Они зарабатывают кучу денег и делают неплохую карьеру, но очень немногие знают их по имени.
— Не видела Кейт на этой неделе? — спрашивает Александр.
— Нет, — говорит Лидия. — Вы же знаете: она ненавидит ходить по подиуму. Кейт слишком сексуальна, для того чтобы участвовать в показах. Вся прямо пышет сексуальностью, иногда это портит жизнь. Помните, я рассказывала вам, что было в прошлом году у Марка Джакобса?
— Кажется, да, — говорю я.
— Конечно, помнишь, — отвечает она. — Они мне отказали, потому что я, видите ли, слишком верчу задницей и размахиваю руками. Им нужны были клоны, а я слишком выбиваюсь из общей массы. У всех одинаковые прически и одинаковый макияж. Мы изображали роботов. Джакобс такой душка. Просто ужас, если я больше не смогу участвовать в его показах. — Она поводит плечами. — Но меня теперь слишком хорошо знают. К слову сказать, он никого не зовет по имени. Это, понимаете ли, отвлекает от костюмов. И в любом случае не очень-то много платит. Вы в курсе, что некоторые дизайнеры расплачиваются шмотками? А кому нужна одежда прошлого сезона?
— Крохоборы, — говорит Александр и посасывает соломинку. Он заказал себе банановый коктейль.
— У нас, конечно, манекенщице трудно разбогатеть, — отзываюсь я, намекая на те двести фунтов, которые мы платим своим моделям за работу.
— Да, но ведь у вас — не всемирно известный брэнд, правда? — намекает Лидия.
— И я это слишком хорошо знаю.
— Ой, я не имела в виду… — Она закрывает рот ладонью.
— Пустяки.
— Мне нравятся твои платья, — улыбаясь, говорит Лидия.
— Прошу прощения, — шепчет Александр, — но я только что видел, как в бар вошли те две шалавы, которые смешали с грязью твою предыдущую презентацию.
Мы отставляем свои бокалы и смотрим на двух особ, которые направляются к стойке. Их тела втиснуты в немилосердно узкие жакеты и облегающие юбки, обеим явно неудобно. Я улыбаюсь. Всегда испытываешь глубокое удовлетворение, когда видишь женщин, которые слишком толсты для того, чтобы носить модную одежду, но при этом изо всех сил стараются выглядеть стильно. Конечно, я бы не стала так злорадствовать, если бы не тот факт, что две эти сволочи сильно подпортили мне репутацию.
— Добрый вечер, — говорю я, улыбаясь и приподнимая бокал в знак приветствия.
— О, дорогая! — Обе слегка напрягаются, как бы пытаясь припомнить, что именно они обо мне написали. Та, что рангом пониже, вроде бы начинает краснеть, но вторая — редактор — скалится, как гиена, и думает, что это ей легко сойдет с рук.
— Приятно вас видеть.
Я улыбаюсь. Они отвечают тем же.
— Мы тоже рады, — почти поет редакторша.
— Здорово. Развлекаетесь?
— Да. Потрясающе. Здесь действительно очень весело.
— Потрясающе, — как попугай, повторяет ассистентка.
— Есть какие-нибудь предпочтения?
— О! — Это редакторша.
— О! — вторит ей ассистентка.
— Все супер?
— Да.
— Хорошо.
— Смотрите! — восклицает редакторша. — Это Гленда Бэйли! Мне нужно с ней поздороваться.
— Гленда! — ахает ассистентка.
— Вы не против?
— Нет. — Я улыбаюсь.
— Приятно было встретиться, — завершает диалог ассистентка.
— Мы обязательно должны пообедать вместе, — изрекает редакторша и поворачивается на шпильках, собираясь уходить. — И как можно скорее.
— Буду рада. — Я поднимаю бокал мартини. — Жду с нетерпением.
— Не понимаю, почему ты не отшила их? — возмущается Лидия, поворачиваясь к ним спиной. — Я этих двоих просто не перевариваю, а их журнал — дерьмо.
— Не хочу, чтобы они думали, будто я встревожилась, — говорю я. — К тому же теперь у них дела тоже идут куда хуже, чем прежде.
Мы видим, как в другом конце бара эта парочка втерлась в очередь. Они ходят по кругу, как слоны в цирке (или как заходящие на посадку самолеты), и очень хотят заговорить с главным редактором Harper's Bazaar. Они подкрадываются, улыбаются, переминаются с ноги на ногу, пытаясь привлечь ее внимание, в то время как Гленда беседует с Виктором. Или с Рольфом? Не знаю, кто из них кто.
— Что неприятнее: наблюдать за тем, как трахаются два дикобраза, или за этой сценой? — спрашивает Александр, допивая свой банановый коктейль. — Помнится, на прошлогодней Неделе моды в Париже я подошел к этим бабам. Думал, что мы друзья. Так вот, я поздоровался, а они обернулись и сказали: «Мы сейчас заняты, не могли бы вы подождать десять минут?»
— Я всегда получаю огромное удовольствие, когда смотрю на этих сук, — говорит Лидия, закуривая. — Весь год они занимаются тем, что сволочат друг дружку, пытаясь вырваться вперед. Разговаривают лишь о том, кто кого терпеть не может и кто кому подложил свинью. Они такое творят!.. Всегда думала, что собрать их на Неделе моды — все равно что посадить всех школьных хулиганов в один автобус. Когда я иду по подиуму, меня особенно забавляет то, что они ненавидят друг друга и тем не менее вынуждены сидеть рядом. Их всегда волнует, кто получил лучшее место, кто тут самый главный, кто красивее выглядит, у кого больше денег. Можно животик надорвать от смеха.
