Бланка ошеломленно смотрела по сторонам, стараясь поскорее освоиться. Она здесь не просто так, она должна успешно выполнить свой план, чем скорее, тем лучше.
На работу ее взяли без возражений. «Иллюзориум» – межзвездная корпорация, и Земля входит в число планет, участвовавших в колонизации Парка, так что земное гражданство не помеха. Предложили пройтись туда-сюда по комнате, спеть песенку и сказали, что она годится.
– Повезло тебе, – хмыкнула рослая девушка в розовой бандане, заполнявшая свой контракт у соседнего терминала. – Новенькая? Тебя записали в группу Шоколадной Анджелы. А я отбрыкалась, сразу попросилась к другому супервайзеру. Я здесь уже третий раз.
– К ней одни новички попадают, – поддержала разговор блондинка с нарисованной на щеке ромашкой. – Кто ее уже знает, тот будет отбиваться руками, ногами и всеми остальными частями тела. Сочувствую! Сержант задаст вам жару.
– А сержант – это кто? – спросила Бланка.
– Это второе прозвище Шоколадной Анджелы.
«Какой бы она ни была, я обязана ей понравиться. Во что бы то ни стало, чтобы она помогла мне попасть на елку в Мегареал…»
Лифт доставил трех девушек в большой обшарпанный холл. Стены тут были усеяны переливающимися блестками, но держалась вся эта роскошь кое-как, местами блестки осыпались, обнажив шершавую кремовую поверхность в мелких оспинках. Дверь на балкон до конца не закрывалась, через щель намело снега, и в помещении было холодно.
Блондинку и обладательницу розовой банданы сразу перехватила улыбчивая полная женщина с ямочками на щеках, в колышущемся серебристом платье.
– Я Марта, ваш супервайзер. Вовремя, деточки, успели, сейчас пойдем пить чай с пирожными, а потом снимем с вас мерки…
– Извините, а мне куда? – голос Бланки прозвучал в этом выстуженном сверкающем зале приглушенно и настороженно.
– Ты ведь не моя… Кто у тебя супервайзер?
– Анджела Ругис.
– Тогда тебе дальше по этому коридору, последняя дверь.
Марта с сочувствием, как показалось Бланке, покачала головой и повела своих девочек пить чай с пирожными.
Стены от пола до потолка покрывали снимки, сделанные на прежних праздниках – не коридор, а фотогалерея. У Бланки в глазах рябило от множества лиц, хороводов, елок, застолий, санок с оленями. Дойдя до последней двери, она остановилась. Глубоко вздохнула, постаралась расслабиться. Честно говоря, ее немного напугали.
Старинная машина, в которой сидели Генри и Дигна, мчалась по заасфальтированной дороге. Справа, сквозь прорехи в полосе кустарника, виднелись рельсы, слева из-за вереницы пыльных тополей выглядывали дома – этажей пять-шесть, не выше. А впереди вздымался грандиозный мост, опирающийся на мощные пилоны прямоугольного сечения по обе стороны от проезжей части. Эту махину еще не достроили. Сбоку, в золотистом послеполуденном мареве, прорисовывался допотопный подъемный кран, вокруг суетились люди в касках.
Генри знал, что случится дальше, и все равно ощутил волнение, когда летевший впереди кургузый автомобильчик занесло и он, вильнув, наткнулся на одну из массивных опор. Не насмерть влепился – скользящий удар, и вот его уже выбросило на открытое пространство, так что безымянный водитель, живший в двадцать первом веке, скорее всего, отделался испугом.
Куда страшнее было то, что произошло вслед за этим: серая громада моста содрогнулась и начала медленно валиться, оседать… Машина с Генри и Дигной рванулась вперед и все-таки успела выскочить из тени на залитую солнцем дорогу до того, как позади раздался тяжкий грохот.
Завыли сирены. Анахронизм, отметил Генри, сирены там наверняка выли, но ведь не через минуту после катастрофы!
Их машина уже никуда не ехала, а стояла у обочины, возле металлического мостика для пешеходов, соединяющего старинные неухоженные улицы по обе стороны от железнодорожных путей и автомагистрали.
Потрескавшееся, оплывающее под собственной тяжестью полотно обвалившегося моста походило на горный склон, над ним висела пылевая завеса.
В нескольких шагах от машины остановился парень с возбужденным красным лицом, в одной руке он держал початую бутылку пива, другой прижимал к уху мобильный телефон древней модели и орал на всю улицу:
– Але, девушка, это пенжинговая служба?.. Во, тогда передайте на тот абонент, где дают деньги за лучшую новость! Скажите им, пускай приезжают скорее, тут у нас хорошая новость – на Восточной новый мост обрушился! Есть жертвы!.. Че?.. Че значит – назовите абонент?.. Я же сказал, где деньги дают!..
Хор сирен заглушил его негодующий голос, а потом все исчезло. Генри и Дигна выбрались из симулятора.
– Думаю, им удалось воссоздать колорит эпохи, – поделился впечатлениями Генри. – Мост получился неплохо, и этот дикарь с телефоном – тоже прелестная находка.
Они вышли на улицу. Павильон с симулятором, информационными кабинами и маленьким автоматизированным кафе был снаружи оформлен, как древний павильончик игровых автоматов. Рядом, на постаменте, красовался белый автомобиль, перевязанный нарядными лентами, да еще с огромным пышным бантом, словно торт на день рождения.
– Бездна вкуса, – бросив взгляд на разукрашенную машину, невинным тоном произнес Генри.
– Ну, знаешь, люди же старались, чтобы все было, как тогда! – заступилась Дигна.
– Я имею в виду наших предков из двадцать первого века. Здесь все воспроизведено, как было, по сохранившимся видеозаписям. Только вот это – ошибка, – он показал на руины, перегородившие Восточную улицу. – Катастрофа произошла в начале осени, и завал наверняка разобрали, не дожидаясь зимы.
– Ага, будут его для тебя разбирать, если это постоянная экспозиция! – Дигна сморщила заостренный смуглый носик. – Куда пойдем? Вон там, – она махнула рукой в сторону пешеходного мостика с обледенелыми ступенями, который круто поднимался к мглистому зимнему небу, – улица Советская, ничего интересного. А вон там – улица Лунных Чар, там офигенные автомобильные пробки и можно прокатиться в старинном трамвае! В переполненном или в пустом, как захочешь. Идем?
– Идем, – согласился Генри.
В какую сторону ни пойди, он все равно пока еще не придумал, как добраться до цели.
Улица, которая вела к обещанному трамваю, была живописно раскопана и перепахана. Пришлось обходить, утопая по щиколотку в грязной снежной каше, преглубокую яму, зияющую поперек дороги. Дальше тянулась вдоль тротуара внушающая уважение труба диаметром в половину человеческого роста. В том месте, где она изгибалась коленом и уходила под землю, из нее весело била струйка воды.
– Видишь, все сделали, как в двадцатом – двадцать первом веке, – одобрительно прокомментировала Дигна. – Смотри, вон едет трамвай, почти пришли! А улица Лунных Чар – прелестное название. Это я у тебя словечко подцепила, заметил?
– Только не Лунных Чар, а Луначарского. Был такой общественный деятель, сначала он участвовал в государственном перевороте, а потом стал крупным чиновником, и в честь него назвали улицу.
