Кейт думала только о том, что на ее руках, платье, а может быть, и на лице кровь профессора.
Элмира продолжала стоять возле Кейт, пока шеф полиции не скрестил на груди руки и грозно на нее не посмотрел. Она ответила ему взглядом, в котором читалось, что спуску она ему не даст.
— Я позвоню твоей тете, — сказала она.
Когда они остались вдвоем, шеф уселся напротив Кейт. Смотрел на нее бесстрастно, словно измазанная кровью женщина в трикотажном кардигане для него — будничное явление. Он был шефом полиции, но до сих пор в Гранвилле не случалось серьезных преступлений.
Митчелл включил магнитофон. Несколько секунд машина визжала, потом раздался щелчок, и лента начала перематываться с одной катушки на другую. Митчелл назвал время, дату и номер дела.
— Свидетель имеет право на адвоката.
Не важно. Ей не нужен адвокат.
— Пожалуйста, скажите точно, кто вы и что делали в музее после закрытия.
— Меня зовут Кэтрин Макдональд. Я — Друг профессора.
— Это профессор Питер Томас Эйвондейл?
Она кивнула.
— Пожалуйста, ответьте. Это необходимо для записи.
— Да.
Он кивком приказал ей продолжить.
Кейт судорожно вздохнула. Ей невмоготу было пересказывать страшное событие.
— О господи, — пробормотала она, потом прикусила губу, заставляя себя продолжить. — Он, профессор, позвонил мне и попросил приехать в музей.
— И в котором часу это было?
Она пожала плечами. Спохватилась.
— Около одиннадцати. Я была на… я была в ресторане.
— И вы ужинали с…?
Не хватает ей впутывать в это дело бедною Луи Альбиони.
— С приятелем.
Она заметила, что шеф теряет терпение. Лицо оставалось бесстрастным, но его энергия летела к ней через стол, словно частицы в циклотроне.
— Если вам так нужно знать, это был Луи Альбиони.
— Парень из бакалей…
Он выключил магнитофон. Перемотал пленку к ее последнему высказыванию. Подождали, когда магнитофон перестанет визжать.
— Это несправедливо, — сказала она.
Он вскинул бровь, и Кейт подумала о тете Пру. Она страшно расстроится. И все-таки хорошо бы она сюда приехала.
— Итак, профессор Эйвондейл позвонил, вы оставили своего спутника и немедленно приехали в музей. Дом находится на улице Хоппер, шестьдесят три.
Кейт нахмурившись посмотрела на него. Сообразила, что он говорит это для отчета.
— Да.
Еще один скептический взгляд.
— Было не так интересно. То есть говорить нам было не о чем.
Что она говорит? Зачем рассказывать этому человеку о своей частной жизни?
Губа со шрамом дрогнула. Раздражение или смех?
Кати чокнутая.
Она опустила глаза.
— Итак, я поехала, а когда явилась туда…
Кейт подскочила, потому что шеф полез в кобуру.
— Не стреляйте, — закричала она. — Я просто кое-что вспомнила. Там был человек.
Шум в коридоре прервал ее. Дверь распахнулась, и в комнату ворвалась тетя Пру в алом костюме. По пятам за ней следовали Элмира и худой мужчина. Голова мужчины, за исключением тонзуры седых волос, была лысой. Несмотря на ночное время, он был одет в старомодный костюм-тройку. Они с Пру составляли смешную пару. Кейт подавила в себе желание истерически засмеяться.
— Шеф Митчелл, — сказал мужчина серьезным высоким голосом. — Я не знаю, как делаются дела в Бостоне, но у нас мужчина — или женщина — имеют право на адвоката.
Шеф отключил магнитофон и вздохнул:
— Ей было сказано о ее правах. Вы можете приступать к своим обязанностям.
— Права! Права? — взвизгнула тетя Пру, обращаясь к шефу.
Тот встал, когда они вошли в комнату.
— Как вы посмели арестовать мою племянницу? За какую провинность? Она что, не воспользовалась платком? Не пристегнула ремень безопасности? Раздавила помидоры в магазине?
Тетя обернулась к Кейт и побледнела.
— О боже! Она ранена. Почему вы не вызвали врача? Кати, детка. Ты ранена? Встань. Мы поедем в травмпункт.
Она разъяренно взглянула на шефа, пытавшегося ее остановить.
— Тетя Пру, со мной все в порядке, но профессор умер.
У Кейт задрожали губы. Тело сотрясло рыдание. Пру подбежала к ней и заключила в объятия.
— О боже! — пробормотал шеф.
Пру набросилась на него.
— Не поминайте имя Господа всуе, молодой человек. Саймон, мы уходим.
На лице шефа заходили желваки.
— Ее нашли на месте преступления. Она стояла над телом. Она была вся в крови. Она пыталась избавиться от орудия убийства, когда я ее остановил.
Кейт соскочила со стула.
— Что? — воскликнула она.
Тетя одновременно с ней закричала:
— Убийство?
— Я не пыталась избавиться от орудия убийства. Я вызвала «скорую». Пыталась спасти его. А вы даром тратите время. Когда я приехала, из дома выбежал человек. На нем должна быть кровь. Вам нужно разыскать его.
— Убийство? — повторила тетя Пру и села на стул, который освободила Кейт.
— Кати, не говорите ни одного слова, — предупредил юрист.
— Но…
— Моя клиентка явно расстроена. Я заберу ее домой. Если захотите допросить ее, после того как она отдохнет, позвоните мне завтра, и я устрою встречу.
— Подождите одну чертову минуту.
Юрист поднял руку.
— Пошли, Кати.
Кейт поспешила к нему, стараясь держаться подальше от шефа полиции. У него был такой вид, словно он раздумывал, не арестовать ли их сразу всех. Что разумеется, было смешно: две дамы за шестьдесят, старый юрист и чудачка, заляпанная кровью. Ей стало почти его жалко.
Кейт оставалась в душе, пока вода не стала чуть теплой. Тогда она надела длинную фланелевую ночную рубашку, махровый халат, толстые шерстяные носки и прошла по коридору в гостиную.
Пру и адвокат, которого тетя представила как Саймона Мэка, пили чай. На кофейном столике между ними стояла тарелка с сэндвичами.
Пру похлопала по дивану рядом с собой.
— Садись. Я налью тебе чаю. Или ты хочешь теплого молока?
— Нет, чай.
Кейт села и подтянула к себе колени. Пру даже не бросила не нее осуждающего взгляда, а просто налила чай и положила много сахара.
— Вы сможете рассказать нам, что произошло, Кати? — ласково спросил Саймон. — Мы могли бы дождаться утра, но за это время забудутся подробности. К тому же мне надо знать факты, до того как шеф полиции снова станет вас допрашивать.
