Губы ее подруги изогнулись в озорной улыбке.
— Ты хочешь сказать, что пока еще не можешь себе этого представить. Тут есть некоторая разница. Когда ты встретишь того, кто тебе нужен, все переменится.
— Хотелось бы мне разделять твою уверенность. — Элизабет скорчила грустную гримаску. — Но пока что замужество вовсе не кажется мне таким привлекательным.
— Я полностью разделяла твои взгляды, пока однажды вечером на моем балконе не появился таинственный незнакомец.
— На балконе?
— Ну не важно. — Эмилия помахала какой-то своей подруге. Лицо у нее было безоблачное как небо. — Я хочу сказать, что тебе нужно относиться непредвзято к тому, что тебя ждет впереди.
— Я соглашусь с тем, что ты сказала. — И Элизабет пробормотала разочарованно: — А пока мы ждем, когда я найду своего галантного принца, ты не могла бы поговорить с Алексом о Люке? Я не знаю, как поточнее описать его состояние. Он беспокоен, отчужден.
Они замолчали. Потом Эмилия кивнула.
— Я спрошу. Хотя и не могу обещать, что Алекс выполнит мою просьбу. Временами мужчины ведут себя очень странно.
Вспомнив о досадном отказе Майлза вмешаться, Элизабет мрачно ответила:
— Согласна.
Между ними воцарилось молчание, слышна была только детская болтовня и голоса людей, прогуливающихся по парку; Клонившееся к закату солнце усиливало идиллическое впечатление от вечера даже в самом центре большого города.
Пусть она наивна, пусть только что начала выезжать в свет и опыта у нее очень мало, но вдруг ей внезапно пришло в голову, что ее подруга полностью поглощена чем-то, что она такая с тех пор, как они начали свою прогулку, велев горничным держаться от них на приличном расстоянии. Взгляд Эмилии неизменно устремлялся на младенцев в колясках.
И вдруг Элизабет поняла. Она была не совсем несведуща, не совсем невежественна, а Эмилия так стремительно вышла замуж за пресловутого Сент-Джеймса…
— Вот оно что, — сказала Элизабет, широко раскрыв глаза.
Эмилия вспыхнула.
На берегу Серпентайна было много гуляющих, и они пошли прямо по траве, вместо того чтобы идти по одной из извилистых дорожек.
— Я не мистик, но некоторая интуиция у меня есть.
— Например?
— Ты все время смотришь на детей, пока мы гуляем.
— Разве?
— Ну конечно. — Предположение было высказано осторожно, но прямо. — Я могу предположить причину этого?
— Ты всегда была очень проницательна относительно человеческих чувств за исключением собственных. — Ее подруга осталась невозмутимой и веселой, лицо ее зарумянилось, что очень шло ей. — Ну да. Мы с Алексом ждем ребенка.
Вот почему, поняла Элизабет, леди Эмилия заехала к ней и сразу же предложила погулять в парке. Она дружески улыбнулась.
— Поздравляю.
— Благодарю. Мы, конечно, очень рады. Я…
— Добрый вечер, леди.
Услышав этот глубокий голос, Элизабет быстро подсмотрела на дорожку. Там стоял мужчина с непокрытой головой и хорошо знакомой ироничной улыбкой. Он был одет небрежно, в темно-желтые брюки и белую рубашку, шейный платок был завязан простым узлом, ладно сидящий темно-коричневый сюртук завершал его непринужденный туалет.
Майлз.
Какая неудачная встреча.
В какой момент он утратил всякую видимость достоинства и посвятил свою жизнь унизительному тайному наблюдению?
«Наверное, когда мне было лет десять», — решил Майлз. То был первый раз, насколько он помнил, когда он пошел за Элизабет и ее гувернанткой. Тогда это была, в общем, безобидная вещь — он терпеть не мог латынь, и ему хотелось удрать с уроков и от своего учителя. То, чем занималась его похожая на эльфа младшая кузина, интересовало его гораздо больше, чем Марк Аврелий.
Теперь это стало чуть менее интересно.
Серебристо-серые глаза с легким презрением смотрели на него из-под края зонтика, который был того же цвета, что и ее платье цвета зеленого мха, а пышные волосы казались на солнце еще более яркими. Неизвестно по какой причине и Элизабет, и ее спутница раскраснелись, и, судя по тому, что они только сейчас заметили его, это было как-то связано с разговором, которым они были поглощены до того, как он преградил им дорогу. Он сказал как можно любезнее:
— Могу ли я позволить себе сообщить, что вы обе необычайно хороши собой сегодня?
— А вы очень галантны, мистер Хоторн.
Эмилия Сент-Джеймс была, несомненно, одной из самых прекрасных жемчужин общества, и ее недавний брак со скандально известным младшим сыном герцога Беркли все еще обсуждался шепотом в светских кругах. Лично Майлз ничуть не упрекал Сент-Джеймса за то, что тот соблазнил Эмилию и тайно бежал с ней, в каком бы порядке ни произошли эти события. Молодая леди была умопомрачительно хороша собой.
Элизабет тихонько фыркнула, услышав замечание о галантности Майлза, а он не обратил внимания на эту насмешку.
— Вы не возражаете, если я к вам присоединюсь?
— Если я отвечу «да, возражаю», разве это вас остановит? — спросила Элизабет, голос у нее звучал надменно, но в глазах мелькнуло что-то вроде улыбки.
«По крайней мере она рада меня видеть. Это уже кое-что, если большего не дано. Мы всегда чувствуем друг друга. Поймет ли она это когда-нибудь?»
— Остановит меня? Наверное, нет, — ответил он с непочтительной усмешкой.
— Именно так я и подумала, так что у нас, судя по всему, выбора нет. Не так ли?
Леди Эмилия с удовольствием наблюдала за этой сценой.
— Я, со своей стороны, очень рада вашему появлению, мистер Хоторн, потому что, кажется, вижу, что мой муж идет в нашу сторону. У него развивается склонность слоняться где-то недалеко от меня, но я полагаю, что это пройдет, как только он приспособится к своему новому положению. Но пока что моя прогулка, кажется, закончена. Хотя Элизабет может гулять и дальше.
Алекс Сент-Джеймс большими шагами шел к ним.
— Леди Элизабет, добрый вечер. Хоторн. — Он держал шляпу в руке; его темные волосы и глаза составляли полную противоположность светлым глазам и волосам его жены. Он взял леди Эмилию за руку, коснулся руки губами и сообщил: — Я решил, что мы едем в Беркли-Холл. Сельский воздух очень приятен.
— Прямо сейчас?
Вид у леди был пораженный.
— Ваша горничная укладывает вещи. — Он улыбнулся Майлзу и Элизабет с извиняющимся видом. — Боюсь, что сейчас я украду ее у вас. Вы меня простите?
Они смотрели, как он тут же повлек леди Эмилию к поджидающему экипажу.
Заинтригованный, Майлз повернулся к Элизабет:
— Это как же так?
— Ах, Майлз, задумайся хотя бы на одну минуту. — Элизабет не приняла предложенной руки, но пошла рядом с ним. — С какой стати ему вдруг захотелось утащить ее на какой-то там свежий деревенский воздух?
