я подругу. — Доктор Шменге.
— Мы знакомы, — сказал он. — Четвертая отрицательная. Я вас запомнил.
Вот вопрос — могу ли я открыть подруге его тайну? С одной стороны, это не мой секрет. С другой, раз уж Рита пустила вампира в дом, то ей стоит знать. К счастью, Жозефина одним вопросом разрешила все мои сомнения:
— Доктор Шменге, — произнесла она. — Вот вы, с высоты вашего двухсотлетнего опыта, как считаете, что выгоднее: собачьи бега либо же цирк? Я тут задумалась о вопросе карьеры.
— Я не думаю, что собачьи бега — достойное применение ваших талантов, Жозефина, — заметил Шменге.
— Жозефина с ним разговаривает? — прошептала Рита.
Я кивнула.
— Ему двести?
Вновь подтвердила кивком.
— Двести сорок пять, — уточнил доктор Шменге, продемонстрировав отменный слух.
Он разулся, надел тапочки для гостей и прошел на кухню вслед за Ритой.
— Чай? Кофе? Есть еще макароны, — предложила она, погремев шкафчиками.
— С-спасибо, я сыт, — отказался он.
Не удержавшись от любопытства, Рита оперлась ладонями на стол и, склонившись, заглянула доктору в глаза.
— Да вы вампир! — воскликнула она. — Доктор Шменге, можно я вам погадаю?
Он удивленно приподнял брови.
— Понимаете, перед гаданием человек должен подержать в руках карты, чтобы окутать их своим биополем, — выкрикнула Рита уже из своей комнаты. Вернувшись, всучила Шменге цветастую колоду. — Есть мнение, что у нежити такого поля нет. Потому возникает вопрос — будет ли гадание вампиру правдивым? На что будем гадать? На любовь? На успех? Давайте начнем с самого простого — на желание.
Шменге посмотрел на меня вопросительно.
— Она серьезно, — заверила я.
— Что ж, — доктор потасовал колоду, подержал ее в небольших аккуратных ладонях и передал Рите.
— Теперь сдвиньте, — попросила она.
Ногти у Шменге были розовые и слегка заостренные.
— О, это восхитительно, — бормотала Рита, раскладывая карты на кухонном столе. — Я бы могла написать диплом по этой теме!
— Вообще-то я храню свою сущность в тайне, — заметил доктор. — Но если вы пообещаете без имен…
Лампа над кухонным столом окутывала их желтым уютным светом, Жозефина забралась на стул рядом со Шменге и внимательно наблюдала за гаданием, Рита сосредоточенно раскладывала карты, и все это отдавало сюрреализмом.
— Хромуля проиграл, — призналась я, решив не тянуть кота за хвост.
— Как интерес-сно, — протянул доктор. — Выходит, какими-то действиями вы изменили ход с-событий!
— В смысле? — не поняла Рита.
Вздохнув, я села на свободный стул и поведала как на духу и про колесо времени, и про вторую попытку спасти Гроува, и про знакомство с доктором.
— Слушай, а это еще забавнее! — обрадовалась Рита. — Давай при каждой перезагрузке я буду тебе гадать. Посмотрим, что скажут карты — одно и то же или разное.
— Доктор Шменге, я все отдам, — пообещала я, повернувшись к вампиру, и, помявшись, добавила: — Деньгами, если можно.
— Если помните, я не давал вам в долг, — степенно произнес он. — Это была сделка. Выигрыш пополам, но и проигрыш тоже. Я рискнул и проиграл, бывает. Не волнуйтесь на этот счет, Кэсси. — Он похлопал меня по плечу. — Но, если вас не затруднит, наденьте, пожалуйста, шарф.
Я метнулась в комнату, закрутила шею полосатым шарфиком и вернулась уже к окончанию расклада.
— Сбудется, — сказала Рита. — Но не сразу. Будут препятствия и серьезные. Теперь ты, Кэсси. На что погадаем?
— На любовь, — ответила я, немного смущаясь.
— В принципе, вы ведь вольны запустить колесо снова, — напомнил Шменге. — Тогда денежный вопрос вовсе исчезнет. Вы можете сделать ставку на другую лошадь…
— Я не хочу, — покачала я головой.
Пусть уж осталась без денег, и может, опять не сдам зачет — хотя еще посмотрим, как Гроув меня завалит после всего, что между нами было. Но зато он будет помнить и наш поцелуй, и свидание, и остальное. Мне не хотелось это терять. И уж точно не хотелось, чтобы он снова умер.
Я подержала колоду в руках, столкнула, и вскоре на стол веером легли карты.
— А что с вашим свиданием? — поинтересовался доктор. — Гроув, к слову, опять на кладбище. И вчера ходил, и сегодня. Тамошние обитатели крайне недовольны!
— Я так и не выяснила, зачем он там копается, — призналась я.
Зато узнала, что он в меня влюблен. И от этого в животе становилось щекотно, и губы сами расплывались в улыбке.
— Любит, — сказала Рита. — Вообще никаких сомнений.
Жозефина положила морду на стол и томно вздохнула.
— А погадай и мне, — попросила она.
— Тоже на любовь? — уточнила Рита.
— Нет, — отказалась Жозефина. — На вопрос. Вспомнит ли Кэсси, что не кормила свою любимую собачку ужином?
— Прости, — попросила я, вставая из-за стола. — Сейчас все будет.
— Давай тогда другой вопрос, — задумалась Жозефина. — В чем мое призвание?
— О, это сложно, — покивала Рита. — Но мы попробуем. Положи лапу на колоду.
— Кэс-с-си, — тихо позвал меня Шменге, когда я разогревала тефтельки. — Одна прос-сьба, если можно.
Я слегка напряглась: мало ли чего попросит упырь. Тем более что я уже прикрыла шею шарфиком. Хрупкое очарование этого вечера оказалось под явной угрозой.
— Если вам придется крутить колес-со еще раз, — он застенчиво улыбнулся, посветив щербиной между зубами, — дайте с-слово, что мы все равно будем друзьями.
— Обещаю, — ответила я. — Но я постараюсь спасти мастера Гроува.
Любой ценой.
Доктор Шменге откланялся ближе к полуночи, и мы с Жозефиной пошли его провожать. Рыжая как мандарин луна повисла в небе, воздух был свежим после дождя. Жозефина убежала вперед выслеживать сонных лягушек, а я положила ладонь на предложенный локоть и поинтересовалась:
— На что вы гадали, Паулюс?
— На разное, — усмехнулся он. — Если помните, ваша подруга успела разложить карты не менее дес-сяти раз. Рита — замечательная девушка. Как и вы.
— Я тоже очень хорошая! — донесся издали голос собаки.
— Ты лучше всех! — громко заверила я.
— В том числе я спросил — удастся ли вам с-спасти Гроува, — продолжил доктор. — Ответ — «да», но с препятствиями.
— Главное препятствие — это он сам, — сердито буркнула я. — Почему он просто не может поверить мне на слово, вот как вы?
— Вы так и не выяс-снили его тайну, — напомнил доктор. — Что заставляет его идти на кладбище?
— А вы не можете за ним проследить? — попросила я.
Шменге покачал головой.
— Думаете, я бы прожил двести лет нежитью, если бы не был осторожен? Нет, Кэсси, и не просите. Я не готов рисковать с-собственной, так сказать, жизнью ради не особо знакомого мне боевика. Я, конечно, вижу вашу в нем заинтересованность, но, мой вам совет, взвесьте все еще раз. Вы девушка молодая, яркая. Сколько еще таких Гроувов может быть в вашей жизни, причем без обременения в виде
