безукоризненном виде. На протяжении всей карьеры Роя его собственные рабочие места неизменно являли собой настоящую свалку. Могильники из накапливающихся папок, ожидавшей ответа корреспонденции, затерявшихся ручек, всевозможных квитанций и лотков для исходящих бумаг, темп заполнения которых уже давно и безнадежно уступал скорости загромождения лотков для входящих. Суперинтендант склонялся к мысли, что для достижения высших руководящих постов необходим некий особый навык работы с документами, какового он был лишен на генном уровне.
Ходили слухи, будто три года назад Элисон Воспер перенесла операцию по удалению злокачественной опухоли в груди. Грейс, однако, понимал, что сплетни эти никогда не перерастут в нечто более достоверное, учитывая, какую неприступную стену воздвигла вокруг себя помощник главного констебля. Тем не менее под ее панцирем «злого полицейского» Рой улавливал некоторую ранимость. Откровенно говоря, порой его даже влекло к этой женщине, да и в ее колючих карих глазах иногда загорался озорной огонек, а в некоторых случаях ему и вовсе казалось, будто Воспер флиртует с ним. Только не нынче утром, разумеется.
Рукопожатия не последовало. Как и приветствия. Лишь отрывистый кивок, приглашающий Грейса сесть на один из пары одинаковых стульев с высокой спинкой. Затем, с выражением упрека и одновременно ярости на лице, Элисон набросилась на подчиненного:
– Рой, это что еще за чертовщина?
– Мне жаль, что так получилось.
– Жаль?!
Он кивнул. И попытался объяснить:
– Я… Послушайте, все это вырвано из контекста…
Но Воспер прервала его на полуслове:
– Вы хоть понимаете, как эта история может на нас отразиться?
– Полагаю, мы в состоянии унять шумиху.
– Сегодня утром мне уже раз десять звонили из центральной прессы. Вы себя на посмешище выставили! Да нас всех теперь будут считать идиотами! Зачем вы вообще это сделали? С какого перепугу вдруг обратились к Мэри Стемп?
Помявшись пару секунд, Рой ответил:
– Она необычайная женщина, эта медиум. И уже помогала нам в прошлом. Мне в голову не приходило, что об этом прознают.
Воспер откинулась на спинку кресла и, не сводя с Грейса взгляда, покачала головой:
– Я возлагала на вас большие надежды. Вас повышали благодаря мне. Я рисковала ради вас, Рой. Вам ведь известно об этом, не так ли?
Ну, положим, дело обстояло не совсем так, однако, чтобы выяснять подробности, момент определенно был неподходящий.
– Разумеется, известно, и я очень вам благодарен.
Она ткнула пальцем в газеты:
– И таким образом вы выражаете свою признательность? Устраиваете подобные сюрпризы?
– Бросьте, Элисон, я ведь, можно сказать, на блюдечке преподнес суду Хуссейна.
– И после этого сделали подарок его защитнику: теперь он нашел лазейку, через которую сможет обойти закон!
– Да ничего подобного! – Грейс не собирался так просто сдаваться. – К тому времени все экспертизы с туфлей уже провели, а ее изъятие и возвращение были должным образом оформлены. У защиты не получится выдвинуть против меня обвинение в самовольном изъятии вещественного доказательства. Они могут попытаться поставить под сомнение мои методы, но на общем ходе процесса это существенно не отразится.
Воспер подняла руку и принялась изучать маникюр на ногтях. Рой заметил на кончиках ее пальцев типографскую краску. Внезапно ему показалось, что резкий запах духов усилился, как будто эта женщина была способным выделять яд животным.
– Вы – старший офицер полиции, который вел дело Суреша Хуссейна. Если удастся вас дискредитировать, это может весьма значительно повлиять на решение суда. Какого черта вас понесло к медиуму?
– У нас процесс по убийству, а тела нет. Мы знаем, что Хуссейн прикончил Рэймонда Коэна, верно?
Начальница кивнула. Собранные Грейсом доказательства были внушительными и весьма убедительными.
– Но отсутствие трупа – это всегда слабое звено. – Рой пожал плечами. – В прошлом мы уже обращались к медиумам. Время от времени к их помощи прибегает полиция по всей стране. Помните дело Лесли Уиттл?
Эта история получила широкий резонанс. В 1975 году злоумышленники похитили семнадцатилетнюю девушку, богатую наследницу, и ее поиски не приносили результата. Поскольку не было совсем никаких зацепок, полиция в конце концов призвала на помощь ясновидящего, практиковавшего лозоходство. Он привел их к канализационному люку, где и обнаружили труп несчастной связанной жертвы.
– Рой, дело Лесли Уиттл – отнюдь не апофеоз полицейской работы.
– После него были и другие, – возразил он.
Какое-то время начальница молча разглядывала Грейса. Затем на щеках у нее появились ямочки, словно бы она несколько смягчилась. Тем не менее голос ее оставался холодным и суровым:
– Да успешные расследования с привлечением ясновидящих можно по пальцам одной руки пересчитать.
– Неправда, Элисон, и вы сами знаете это.
– Что я знаю, Рой, так это то, что вы – умный человек. Знаю, что вы изучали сверхъестественное и искренне верите в подобные вещи. Я видела специальные книги у вас в кабинете, и я уважаю людей, способных мыслить нестандартно. Но у нас есть определенный долг перед обществом. То, что происходит у нас за закрытыми дверями, – одно дело. А наш имидж в глазах широкой общественности – совершенно другое.
– Общественность тоже верит в подобные вещи, Элисон. В одна тысяча девятьсот двадцать пятом году ученым задали вопрос: верят ли они в Бога? Положительный ответ дали сорок три процента. В девяносто восьмом году опрос повторили, и знаете, каковы результаты? Снова получили сорок три процента. Единственное изменение заключалось в том, что стало меньше верующих биологов, но зато выросло количество математиков и физиков. А не далее как в прошлом году проводился другой социологический опрос, на предмет наличия у респондентов какого-либо сверхъестественного опыта. И представьте, оказалось, что таковой имели девяносто процентов! – Грейс подался вперед и повторил: – Девяносто процентов!
– Рой, простой народ хочет верить, что правоохранительные органы тратят деньги налогоплательщиков на раскрытие преступлений и поимку злодеев при помощи привычных полицейских методов и процедур. Люди полагают, что мы обшариваем все вдоль и поперек в поисках отпечатков пальцев и образцов ДНК, и что для их исследования у нас имеются лаборатории с навороченным оборудованием и целой кучей экспертов, и что мы прочесываем поля и леса, осушаем болота, сбиваем ноги в поисках свидетелей и тщательно их допрашиваем. Обывателям вовсе не хочется думать, будто мы общаемся с гадалкой из будки в конце Дворцового причала, вглядываемся в магический кристалл или крутим блюдечко на спиритическом сеансе! Им вряд ли понравится, что мы тратим время на вызов духов. Ибо полицейские, которые, подобно Гамлету, разговаривают на крепостной стене с призраками своих отцов, не заслуживают доверия. Вы понимаете, что я хочу сказать?
– Понимаю, да. Но я не согласен с вами. Наша работа заключается в раскрытии преступлений. И для этого мы обязаны
