— Сеньор, я вас приветствую. — Могло показаться, что донХайме говорит с набитым ртом. — Я уповаю услышать от вас, что его величестворешил почтить меня своей высокой милостью.
Дон Педро снял шляпу с плюмажем, отвесил поклон и передалшляпу вместе с тростью негру-слуге.
— Я прибыл сюда после некоторых, по счастью благополучнозавершившихся, приключений, чтобы сообщить вам монаршью милость. Я только чтосошёл с борта «Сент-Томаса», испытав за время своего путешествия многиепревратности судьбы. Теперь корабль отплыл в Санто-Доминго и возвратится сюдаза мной дня через три-четыре. А на этот короткий промежуток времени мне придётсявоспользоваться гостеприимством вашего превосходительства. — Создавалосьвпечатление, что гость не столько просит оказать ему любезность, сколькозаявляет о своих правах.
— Так, так, — соизволил произнести дон Хайме.
Склонив голову набок и важно улыбаясь в седеющие усы, онждал, когда гость приступит к более подробному изложению послания короля.
Гость, однако, не проявлял торопливости. Он окинул взглядомбольшую прохладную комнату, роскошно обставленную резной дубовой и ореховоймебелью, доставленной сюда из Старого Света вместе с устилавшими пол коврами иразвешанными по стенам картинами, и непринуждённо, как человек, привыкшийчувствовать себя свободно в любой обстановке, спросил, не разрешат ли емусесть. Его превосходительство, слегка утратив свою величавость, поспешилпредложить гостю стул.
Посланец короля всё так же неторопливо, с лёгкой усмешкой,чрезвычайно не понравившейся дону Хайме, опустился на стул и вытянул ноги.
— Мы с вами в какой-то мере родственники, дон Хайме, —объявил он.
Дон Хайме уставился на него.
— Не имею удовольствия об этом знать.
— Именно поэтому я и спешу уведомить вас. Эти родственныеузы возникли в результате вашего брака, сеньор. Я — троюродный брат донныЭрнанды.
— О! Моей жены! — В тоне его превосходительства явственнопрозвучал оттенок пренебрежения к упомянутой выше даме и её родственникам. — Яобратил внимание на ваше имя: Кейрос. — Его превосходительству стала теперьясна причина жёсткого акцента дона Педро, от которого страдало его в остальномбезупречное кастильское произношение. — Вы, значит, португалец, как доннаЭрнанда? — И снова в тоне его превосходительства проскользнуло презрение кпортугальцам, и особенно к тем из них, кто состоит на службе у короля Испании,в то время как Португалия уже полстолетия назад установила свою независимость.
— Наполовину португалец, разумеется. Моя семья…
— Да, да, — прервал его нетерпеливый дон Хайме. — Так скаким же поручением прислал вас ко мне его величество?
— Ваше нетерпение, дон Хайме, вполне естественно, — соттенком иронии произнёс дон Педро. — Не взыщите, что я позволил себе коснутьсясемейных дел. Итак, поручение, которое мне дано… Вас, вероятно, не удивит,сеньор, что слуха его величества, да хранит его бог, — дон Педро благоговейносклонил голову, принудив дона Хайме последовать его примеру, достигаютсообщения не только о вашем прекрасном, весьма похвальном управлении этимостровом, именуемым Пуэрто-Рико, но и о большом усердии, проявленном вами встремлении освободить эти моря от губительных набегов различных морскихразбойников, и особенно от английских пиратов, мешающих нашему мореходству инарушающих мирное течение жизни в наших испанских поселениях.
Да, конечно, дон Хайме не нашёл в этом ничего удивительногои неожиданного. Не нашёл даже после некоторого размышления. Будучи отпетымдураком, он не догадывался, что из всех испанских владений в Вест-Индиивверенный его попечению остров Пуэрто-Рико является наиболее дурно управляемым.А что до остального, то дон Хайме действительно содействовал очищению водКарибского моря от пиратов. Совсем недавно, кстати сказать, — и совсемслучайно, вынуждены мы добавить, — он весьма существенно помог достижению этойцели, о чём и не замедлил тут же упомянуть.
Задрав подбородок и выпятив грудь, он горделиво расхаживалперед доном Педро, повествуя о своих подвигах. Если его старания оценены позаслугам, это, разумеется, приносит ему глубокое удовлетворение, заметил он.Такое поощрение порождает стремление к дальнейшей усердной службе. Он не желалбы показаться нескромным, однако по справедливости должен сказать, что под егоэгидой остров Пуэрто-Рико процветает. Вот Фрей Луис может засвидетельствовать,что это так. Христианская религия насаждена твёрдой рукой, и ни о какой ересина Пуэрто-Рико не может быть и речи. А в отношении пиратов им сделанорешительно всё, что только в его положении возможно, хотя он, разумеется, ижелал бы достичь большего. Однако обязанности призывают его находиться наберегу. Обратил ли дон Педро внимание на новые укрепления, которые он здесьвозводит? Сооружение их уже близится к концу, и едва ли даже у этого злодея, усамого капитана Блада, хватит теперь наглости нанести ему визит. Он уже показалэтому грозному пирату, что с ним шутки плохи. Несколько дней назад кучкаголоворезов из его пиратской шайки осмелилась высадиться на южном берегуострова. Но люди дона Хайме проявили бдительность. Он сам позаботился об этом.Вооружённый отряд всадников прибыл на место вовремя. Они налетели на пиратов изадали им хорошую трёпку. При одном воспоминании об этом дона Хайме началразбирать смех, и он не выдержал и расхохотался. Дон Педро учтиво рассмеялсявместе с ним и, проявляя вполне уместное любопытство, вежливо пожелал узнатьдальнейшие подробности.
— Вы прикончили их всех до единого, разумеется? —поинтересовался он. Тон его вопроса не оставлял сомнения в том, что он исполненпрезрения к этим пиратам.
— Пока ещё нет. — Его превосходительство, казалось, смаковалпредстоящее ему жестокое удовольствие. — Но они все сидят у меня под замком,все шестеро, которых я захватил в плен. Мы ещё не решили, как лучше с нимиразделаться. Вздёрнем, вероятно. А может, устроим аутодафе во славу божию. Ониже все еретики, конечно. Мы с Фреем Луисом ещё не решили этот вопрос.
— Так, так, — сказал дон Педро, которому разговор о пиратах,как видно, уже прискучил. — Желает ли ваше превосходительство услышать то, чтоя имею ему сообщить?
Его превосходительство был раздражён этим намёком,призывавшим его прервать свою пространную похвальбу. С надутым видом онпринуждённо отвесил чопорный поклон посланцу его величества.
— Прошу прощения, — произнёс он ледяным тоном.
Но надменный дон Педро, казалось, даже не заметил егонадутого вида. Он извлёк из кармана своего роскошного одеяния сложенный внесколько раз пергамент и небольшой плоский кожаный футляр.
— Прежде всего я должен объяснить вашему превосходительству,почему этот предмет попадает к вам в таком неподобающем состоянии. Я уже имелчесть сообщить — но вы, мне кажется, не обратили на это внимания, — что моёпутешествие сюда было сопряжено со многими превратностями. По правде говоря,уже одно то, что мне в конце концов удалось всё же попасть на этот остров,похоже на чудо. Я сам пал жертвой этого дьявола — капитана Блада. Корабль, накотором я отплыл из Кадиса, был им потоплен неделю назад. Мой двоюродный брат,дон Родриго де Кейрос, сопровождавший меня, попал в руки страшного пирата и внастоящее время находится у него в плену, но я оказался счастливее его — мне удалосьбежать. Впрочем, это слишком длинный рассказ, и я не стану утомлять васописанием всего, что произошло.
