кидать на стену, — снова неуютно пошевелился я. — Сейчас моя задача — проверить состояние экономики. И надеяться надо, что оно гораздо лучше, чем мое нынешнее.
— Уж явно лучше, чем твое вчерашнее, — прокомментировал Кирот. — Но твое рвение похвально. И все же стоит денек отлежаться еще, прежде чем выходить на улицу. В дождь твоя одежда заставит тебя страдать больше.
— В дождь? Мы дождались дождя?
— Фермеры радуются больше всех.
— Кирот, — попросил я, отводя его от темы сельского хозяйства. — Мне нужен Фелиппен. Он, конечно, сам зайдет в течение дня, но… Нет, ладно. Сам зайдет. А я пока что отдохну, — и потянулся за тетрадью.
— Ага, отдохнет он, — вздохнул Кирот. — Раненое плечо тебя, похоже, совсем не беспокоит?
— Читать у меня ничего не болит, — попробовал улыбнуться я и распрощался с Киротом.
Оставшись наедине с самим собой, я не задумываясь отложил тетрадь в сторону. Сейчас меня больше интересовала не экономика. Скучная тетрадка была лишь поводом для того, чтобы Кирот ушел отсюда.
От размышлений его присутствие только отвлекало. И оттого я нуждался в полном одиночестве. Что получалось? Кто-то на меня напал — и всего лишь днем после того, как сюда вернулась Фелида. Обвинить ее?
Ведь все логично, она пропала на некоторое время, давала странные прогнозы по сражениям, обороне форта, предупреждала меня, просила уехать отсюда. А теперь пришла сама. Но только не одна, вероятно?
Кто еще имел интерес в моей смерти? Да и фигура Фелиды здесь виднелась мутновато. Едва ли она сама хотела убить меня. Заподозрить Конральда? Тогда это явный план, который включает в себя слишком много людей — я же искал его в определенный момент времени, а весь день провести на стрельбище он никак не мог.
Важно, что сперва избавились от Миолина, а теперь пытались избавиться от меня. Это — большая проблема для меня. Во-первых, меня приравняли к правителю, который уже имел приличный опыт в руководстве государством. Во-вторых, если сам Миолин мертв, значит, я остался единственной мишенью такого уровня. И получается, что атаки не прекратятся, а способы убрать меня будут только более изощренными.
Следовательно, подумать об охране — самое время. Повод подходящий — выжил после нападения. И чтобы минимизировать новые риски, взял к себе пару человек. Но ведь им придется жить рядом со мной, ужаснулся я. А раз так, то избы будет мало. И потребуется приличных размеров помещение, которое вместит четверых бойцов. Четверых, потому что сменная работа. Они же не ослики, которые крутят пилу на лесопилке. Да и те меняются.
В дверь вежливо и аккуратно постучали. Затем она приоткрылась и вошла Фелида. Прикрыла дверь за спиной и встала сразу за ней:
— Ну, как ты, Бавлер? — спросила она. — Пришел в себя?
— Тебя ведь здесь не было вчера? — уточнил я сразу же.
— Нет, я была в Южной. Потом посмотрела Валем. Узнала только что о том, что с тобой случилось. И примчалась сюда.
Сперва я посмотрел на нее с подозрением, но что-то в ее речи звучало так обезоруживающе, что я смирился — нет, не она. И тем страннее прозвучала ее следующая фраза:
— Если ты думаешь над тем, почему на тебя напали, сразу скажу — это все из-за меня.
Глава 7
Долгожданные объяснения
Похоже, на мне до сих пор сказывалось ранение, потому что я не понимал, что именно связывает Фелиду и нападение на меня. Она вернулась недавно, убили Миолина, а потом решили убить еще и меня. Между этими событиями проходило ровно по одному дню. Какой-то дополнительной связи я не видел. Но это лишь поначалу.
— Так мне начинать объясняться? — спросила Фелида.
— Ты будто хочешь убедить меня в том, что в происходящем есть твоя вина.
— Мне кажется, что есть, — ответила девушка. — Я даже Конральду про это не могу рассказать, потому что уверена — он не поймет меня.
— Тогда, вероятно, тебе стоит рассказать о том, что происходит.
— С самого начала? — чуть ли не жалобно произнесла Фелида, когда я в очередной раз пошевелился в кровати, морщась от боли. Листы едва не упали вместе с тряпками, но я придержал их другой рукой. — Или стоит отложить на другой раз?
— Нет уж, — в мозг постепенно начала закрадываться мысль о том, что надо все же узнать историю Фелиды полностью, от начала и до конца. — Рассказывай. Все равно сегодняшний день у меня потерян. Так хоть чего-нибудь полезное узнаю.
— Полезное… — протянула девушка. — Как сказать, как сказать.
— Давай. С самого начала, — я попробовал сесть поудобнее, но все равно оказался в той же позе, что и прежде. — Почему ты ушла?
— Потому что должна была, — ее речь начала звучать, как какое-то неприятное признание. — Потому что здесь было не мое место.
— Ты ведь позже и меня звала уйти. Так куда ты ушла и зачем?
— У меня было задание…
— Я помню — поймать бандитов и тебя нанял Неогон, — сказал я. Такое сложно забыть.
— Это лишь одно из заданий было. Конральд ведь меня давно не видел. Давно, потому что на самом деле я работала на Миолина. Ну… думала, что работала на него.
— Все стало как-то немного сложнее. Даже не немного. А значительно сложнее, — хмыкнул я. — Ты знала Миолина раньше, а Конральд?
— Конральд вообще ничего не знал о моей работе. Я сообщила ему только о последнем задании и все.
— То есть, ты из простой девушки, которая жила где-то в Полянах, вдруг выглядишь действительно серьезно, — оценил я. — Но почему я вообще должен тебе верить? Ведь однажды ты исчезла, ничего не сказав.
— Сейчас я пришла, чтобы сказать тебя правду.
— Хорошо-хорошо, — я обнаружил, что спорить не слишком удобно в моем состоянии, потому что постоянное ерзание заставляет рану болеть, а листья — сползать.
— Я знала Миолина, потому что однажды Конральд невольно познакомил меня с Севолапом.
— Прости, как его звали?
— Севолап.
Я засмеялся, стараясь не трястись от смеха, потому что плечо пронзала боль после каждого вздрагивания. Когда смех прошел, я глянул на Фелиду, которая укоризненно смотрела на меня в ответ.
— Ничего смешного в его имени нет.
— Хорошо, — коротко ответил я. — Имя, как имя. На криволапа похоже.
Теперь вдруг фыркнула и сама Фелида, но как-то вежливо, совсем не так, как она раньше могла громко и нарочито привлекая внимания.
— Не задумывалась об этом. Но думаю, что в этом есть доля правды — он немного косолап и к тому же хромает.
— Что это за человек такой?
— Конральд рассказывал, что они когда-то воевали
